Ночь на Востоке

– Поршия Мейкпис-Сайлингтон. Вчера, когда мы ужинали у Ника, она вдруг появилась, так что он был вынужден нас познакомить.

– Похоже, она вам не слишком понравилась? – заметила Сиенна, переводя взгляд с отца на мать.

– Они нас видели? – спросила Диана, уходя от ответа.

– Сомневаюсь. Метрдотель сразу отвел их к местам для важных персон.

Но вечер только начался, и никто не мог гарантировать, что Нику не придет в голову прогуляться по залу…

Нет, она не позволит его появлению испортить праздничный ужин.

Бриллиантовое кольцо, подаренное Адрианом, блеснуло на пальце. Ей стоит побольше думать о своем женихе. В следующем году они поженятся и будут жить долго и счастливо. Адриан никогда не предаст ее, не разобьет ей сердце, как когда-то Ник…

Она резко втянула воздух сквозь сжатые зубы. Ник оставил на месте ее сердца лишь осколки и боль.

Глупо было надеяться, что шестнадцатилетняя девчонка не влюбится в протеже ее отца. Еще глупее – верить в то, что он ответит на ее чувства. Даже в девятнадцать лет Сиенна понимала это и надеялась, что время, проведенное в колледже вдали от Ника, за эти три года заработавшего свой первый миллион, притупит ее чувства. Однако одной встречи оказалось достаточно для того, чтобы ее любовь вспыхнула с новой силой…

– Сиенна?

Голос матери вернул ее в реальность.

– Прости, – вздохнула она, пряча смущение за широкой улыбкой. – Я засмотрелась на всю эту роскошь. Никогда не видела ничего подобного. Интересно, каково жить в подобном отеле?

– Думаю, Ник сможет ответить тебе на этот вопрос, – рассмеялся Хью. – Он ведет переговоры с финансовыми компаниями по всему свету и постоянно останавливается в подобных отелях.

– И не сходит со страниц финансовых газет и журналов светских сплетен, – усмехнулась Сиенна, надеясь, что родители не почувствуют ее раздражения. – Причем каждый журналист описывает его по-своему: как гения финансов, биллионера или плейбоя, не выходящего в свет дважды с одной и той же женщиной.

– Все это правда, – с усмешкой развел руками отец.

Сиенна с деланным безразличием пожала плечами. Как бы она хотела, чтобы Ник сегодня почтил своим вниманием другой ресторан. Его внезапное появление совершенно выбило ее из колеи. И куда только делась приобретенная за пять лет уверенность в себе? Оставалось утешать себя тем, что эта же участь постигла всех остальных женщин в зале, сраженных его внешностью и неотразимым обаянием.

Нужно взять себя в руки. Она уже не та глупая влюбленная девчонка, какой была когда-то. У нее прекрасная жизнь и замечательный мужчина, за которого она в скором времени собирается выйти замуж.

Ну, почти прекрасная. Напряжение последних нескольких недель достигло критической точки – ее не покидало ощущение, что она постепенно погружается в вязкое, серое, пасмурное марево, в котором нет просвета. Сама себе Сиенна объясняла свое состояние беспокойством о будущем, ведь всего неделю назад ей пришлось уволиться с когда-то любимой работы…

Стоп! Сейчас не время думать о проблемах. Усилием воли Сиенна избавилась от одолевавших ее грустных мыслей и повернулась к родителям. В этот момент музыканты заиграли песню, под которую они когда-то впервые танцевали на школьном балу. Диана бросила мечтательный взгляд на танцпол, но осталась на месте.

– Чего вы ждете? – удивилась Сиенна. – Скорее идите танцевать.

– Как мы можем оставить дочь скучать в одиночестве? – возмутилась мать.

– Мамочка, мне уже двадцать четыре года! Ничего не случится, если я несколько минут посижу в одиночестве. Я, можно сказать, специально пролетела полмира, чтобы увидеть, как вы танцуете на вашу тридцатую годовщину свадьбы.

Поколебавшись, родители все же встали и, взявшись за руки, направились к танцполу. Сиенна смотрела на них и улыбалась. В их танце чувствовались любовь и взаимопонимание. Они двигались с такой грацией и изяществом, словно не было тех тридцати лет, которые прошли со дня их первого танца.

Случайный наблюдатель мог бы принять родителей Сиенны за брата и сестру – высокие, стройные, со светлыми волосами и золотистой от загара кожей. Ее сестра Джемма унаследовала ту же внешность, идеальную для кинозвезды или модели. Именно таких красавиц блондинок предпочитал Ник…

«Прекрати, ты ничуть не хуже!» – одернула себя Сиенна.

Да, вместо золотистых локонов ее лицо обрамляли черные кудри, а бледная кожа начинала краснеть, стоило ей провести несколько лишних минут под палящим новозеландским солнцем, но в этом было свое очарование.

Решение сесть на самолет и преодолеть двенадцать тысяч миль до Лондона пришло неожиданно, но когда Сиенна увидела слезы счастья в глазах матери и радость отца, она поняла, что оно было правильным, невзирая на цену билетов, роковым образом сказавшуюся на ее банковском счете.

Кожу между лопатками закололо от чьего-то пристального взгляда, но Сиенна предпочла не обращать на это внимания. Через секунду она пожалела об этом, услышав:

– Пять лет назад ты бы наверняка обернулась, чтобы посмотреть, кто это так внимательно тебя рассматривает.

Ник!