Читаем Ночь над Манхэттеном полностью

Ночь над Манхэттеном

Они вместе, они наконец-то вместе! И больше никакая сила не разлучит их. И перед ними — море. И перед ними — целая жизнь, такая же широкая и светлая, как утро над синими волнами. Хэтти вдруг подумала: как все правильно сложилось в этой необычной истории. Словно и не было никакой лжи и притворства, словно иначе и быть не могло…

— Хэтти.

— Что, любимый мой? — Она обернулась к нему, оторвав задумчивый взгляд от моря, на которое в последнее время часто смотрела и молчала. Оливер обнял ее сзади и положил голову на плечо.

— Ты веришь в половинки?

— Это те, которые ищут друг друга по белому свету, чтобы стать счастливыми?

— Да. Как мы с тобой.

— Конечно, верю. Разве я могу не верить в то, что произошло в моей жизни?

— А знаешь, я подумал: что стало бы с нами, не случись этой истории? Плохая она или хорошая, но представь, что ее не было совсем…

Хэтти поежилась.

— Ну… просто жизнь была бы прежней. И пустой.

— Да. Если бы не Джонни…

Она посмотрела на него очень серьезно.

— Не знаю насчет Джонни, но если бы я не встретила тебя, то погибла бы точно!

— Ты говоришь страшные вещи.

— Но это правда. Я бы погибла под тяжелым дождем из золота. Просто мне очень сильно нужны были деньги. То есть… я думала, что нужны. А оказалось…

— Не говори ничего. Теперь это будет моя забота, — улыбнулся Оливер.

Он обнял ее и закутал пледом, уютно обвивая руками. Последние дни на побережье было холодновато. Июнь. В Австралии наступила зима…

— А мне кажется, — зашептал он ей в плечо, — что я всегда искал такую, как ты. У меня было много женщин. Очень много. С одними были отношения серьезней, с другими легкомысленней… Но и в тех и в других случаях я играл роль. Я же — актер. Я играл в любовь, Хэтти.

— Это ужасно! — воскликнула она, вспоминая себя, точно такую.

— Я знаю, это чудовищно. Вот ты говоришь, что жизнь твоя была пуста. И моя тоже. Я заполнял ее дешевыми ролями и дешевыми романами. А потом…

— А потом?

— Потом Джонни предложил мне сыграть в любовь с тобой. И я впервые за двадцать семь лет влюбился по-настоящему. — Он поцеловал Хэтти. — Парадокс. Но гениальный парадокс!

— Не знаю, Оливер, — ответила она задумчиво. — В жизни нашей много гениальных парадоксов. Иногда мне вообще кажется, что мы — марионетки в чьих-то умелых руках.

— Судьбы?

— Может быть. Но кто-то играет нами: делает хорошо и плохо, заставляет нас выбирать между добром и злом, искушает всякими благами… А мы поддаемся или боремся, встречаемся и расстаемся. И так проходит наша жизнь…

Оливер серьезно смотрел на нее.

— Не говори так больше никогда.

— Почему? Что я такого сказала?

— Мы никогда не расстанемся, слышишь?

Она рассмеялась.

— Я образно. Вот совсем недавно я думала, что не хочу детей и что мне надо…

Он кивнул, как будто речь шла о чем-то будничном.

— У нас будет много.

— Э-э… что ты имеешь в виду? — спросила Хэтти, опустив глаза.

— У нас будет большая семья, вот что я имею в виду. Ах да! Я же еще не сделал тебе официального предложения!

— Оливер, я серьезно.

— Я — тоже. Хэтти, предлагаю тебе стать моей женой и матерью четверых детей.