Ночь над прерией

— В этом он ошибается. Я тогда еще быстро вытерла доску, потому что мистер Тикок любит видеть ее всегда безукоризненно чистой, и я поискала еще глазами конверт на учительском столе — это я теперь точно припомнила, но на нем ничего не было, совсем ничего. Так что Боб верно говорит.

— Но на месте Джо лежали тетради, а нам не разрешалось оставлять тетради на столе, — вмешался с позволения судьи Бобби.

— На месте Джо не могло лежать никаких тетрадей, ведь перед большой переменой я проверяла, все ли убрано со столов, — защищалась Эрика.

— Но они там лежали, я помню. Я вошел в класс сразу же после тебя, вторым или третьим, и я подумал еще: «Теперь Джо опять достанется, если Тикок увидит лежащие у него тетради».

— Но они же не могли тут лежать! Когда мы вышли, все было в порядке, и я закрыла класс и отнесла ключ в секретариат. Во время еды Джо сидел за нашим столом. Когда я с Гарольдом пошла за ключом, Джо не мог войти в класс и после этого — тоже нет, ведь, когда я возвратилась, он все еще сидел за столом. Значит, то, что ты говоришь о тетрадях, невозможно.

— Но я помню это совершенно точно! Потому что я еще подумал: «Теперь Джо опять достанется», и мне стало жалко его, ведь мистер Тикок всегда был к нему несправедлив. И почти весь класс был против него, только некоторые были на его стороне, и ты была, по меньшей мере, всегда не права. Но мне стало жалко его, когда я увидел эти тетради, и я быстро осмотрелся вокруг, не смогу ли я его еще предупредить. Он входил в класс позади меня, но в хвосте нашей толкучки уже появился мистер Тикок, и я не смог ничего сделать. Мы все бросились на свои места и тихо встали навытяжку, как это и полагалось у мистера Тикока. Но на столе Джо лежали тетради, и я боялся за него больше, чем он сам, потому что Джо уже привык, что мистеру Тикоку всегда у него что-нибудь не нравилось. Я только удивился, что мистер Тикок не принялся его сразу ругать, но ты должна была тетради тоже сразу же увидеть, Эрика!

— О боже! Я теперь припоминаю. Когда мы стояли у своих мест, я тоже увидела тетради и еще подумала: «Ах, Джо, да и мне за тебя попадет, ведь я дежурная и должна смотреть, чтобы на столах ничего не лежало».

— Но мистер Тикок, на удивление, ничего не сказал.

— Нет, сказал, что мы можем садиться. Сам он тоже сел, открыл ящик стола и, казалось, что-то искал…

— Да, он искал, и я думал, хочет достать классный журнал.

— Он его и достал.

— Но потом он снова принялся что-то искать.

— Потом он посмотрел на класс…

— …и направил взгляд на Джо! О, Боб, как хорошо я это помню.

— А Джо занялся своими тетрадями, которые не должны были тут лежать, — и потом у него в руках оказался конверт с деньгами. Вот что я знаю, Эрика!

— Мистер Тикок обозвал Джо вором! Боб, я слышала это еще. И меня затрясло…

— Да, это было ужасно. Мистер Тикок прямо посинел, а Джо стал серый, как пепел, и только сказал: «Я этого не делал». Но мистер Тикок продолжал браниться, а он уже больше ничего не говорил.

— Мистер Тикок бросился и вырвал у него конверт с деньгами, потребовал от Джо, чтобы он вышел и встал перед всем классом как вор.

— Но Джо не сошел с места, а когда мистер Тикок схватил его за плечи, Джо оттолкнул его прочь. Мистер Тикок сделался тогда бледным, как стена…

— О, Боб, и я должна была вызвать директора, и тогда опять началось все сначала.

— Потом Джо пошел со мной в дирекцию. Но ему пришлось выйти из класса как вору, и он выглядел так, что мне стало страшно.

— Мне тоже, Боб.

— После обеда пришел полицейский и забрал его. Когда его вели, некоторые кричали: «Вор, вор!»А Гарольд кричал громче всех и плевался.

— Да, Боб, а я на следующий день заболела.

Наступила пауза.

— Я все-таки не понял, когда же Джо взял деньги, — сказал судья. — В класс он вошел вместе с вами со всеми, Эрика и Боб, а мистер Тикок уже стоял сзади.

Боб и Эрика переглянулись.

— Да… но…

— Ну, так когда? Пожалуйста, подумайте еще раз как следует. Когда это могло произойти? Это должно же конечно было…

— Нет. — Эрика замотала головой. — К началу большой перемены тетради не лежали там, это точно. После большой перемены они там оказались. Это совершенно точно. Но Джо сидел в столовой за нашим столом… об этом мы даже вспоминали еще и в следующие дни. Миссис Холленд, которая тогда еще была не директором, а была учительницей, тоже сидела с нами за столом, как обычно. Джо из-за стола не выходил, был до конца с нами вместе.

— Так когда же?.. — снова спросил судья.

— Да… когда? Единственный, у кого был ключ и кто во время большой перемены мог войти в класс, это Гарольд Бут… Но Гарольд же не вор!

— Вы были тогда допрошены?

— Учеников никто не допрашивал.

— Никто?

Боб и Эрика смотрели большими испуганными глазами.

— Господи, Боб, а что, если… что, если Джо и в самом деле был не виноват?!

— Я спрашиваю вас как свидетелей, и вы отвечаете под присягой. Вы подтверждаете ваши показания?

— Мы не лжем, — сказала Эрика.

Судья повернулся к миссис Холленд.

— Не можете ли вы вспомнить тот день, когда Джо обвинили в краже?