Ночь над Сербией

Зерно пленки не позволяло разглядеть всех подробностей, но отчетливо было видно, как маленькая фигурка в двухстах метрах от оператора скользнула от куста к сараю. Трансфокатор бытовой видеокамеры, настроенный на ближнюю панораму, не позволял заметить движение на заднем плане, но профессиональная техника в руках опытнейшего видеоинженера бесстрастно зафиксировала секундный рывок маленького человечка.

— Это ребенок! — удивленно протянул Ненад. — Смотри: дверь сарая — метра два в высоту, а рост объекта не более полутора. Я бы даже сказал — метр сорок...

— Четче можно?

— Предел. Запись аналоговая, цифровая обработка ничего не даст.

Мирьяна нервно закурила и откинулась в кресле.

— Свидетель, — негромко произнесла она, и в тишине монтажной ее голос прозвучал приговором тем, кто снимал последствия «зачистки» села. — Он остался в живых... Снимали позже, когда ликвидаторы оказались вне кадра.

Кротович покрутил верньеры на пульте, прогнал несколько отрывков и тронул журналистку за плечо.

— Смотри внимательно. Солнце видишь? Так вот: отрывок с площади был снят первым и потом вмонтирован в середину. Как бы кульминационной точкой, с максимальным количеством трупов. Дальше идут только общие планы... Так что твоего свидетеля могли найти, — печально пояснил видеоинженер. — Хотя и не обязательно... Короче, Мирьяна, это меняет дело. Это не инсценировка и снято у нас. Таких мелочей при подготовке спектакля не учитывают. Бессмысленно. Отснятых кадров зрителю вполне достаточно. На экране бытового телевизора разрешение по точкам просто смажет фигуру, переведет в участок фона... Нет, не инсценировка... — повторил он. — Но при чем тут русский?

— Мне надо туда попасть, — решительно заявила корреспондентка.

— Даже не думай. Аккредитацию не получишь, а самостоятельно лезть в это дело я тебе не рекомендую.

— Ты говорил, что дружишь с заместителем русского атташе по культуре? — сменила тему Мирьяна. — Познакомь ка...

Кротович обреченно кивнул. Сопротивляться напору принявшей решение Мирьяне Джуканович, наполовину сербке, наполовину турчанке, он был не в состоянии.

* * *

Маленький домик с пристройкой открылся взгляду совершенно неожиданно. Влад обогнул куст и тут же отступил, левой рукой остановив идущего следом Хашима.

— Тихо...

Маленький албанец настороженно высунулся из за спины биолога. Рокотов отступил еще на два шага и присел на корточки, держа Хашима за плечо.

Если судить по внешнему виду, то в домике, больше похожем на небольшой барак, давно никто не жил. Сколоченные из неструганых досок стены приобрели тот самый серый с белесыми разводами цвет, что предшествует превращению дерева в труху. Крытая железом крыша проржавела, маленькое оконце заросло вьюнком.

Пристройка казалась чуть поновей. Собранная из обшитых крашеной жестью деревянных рам, она притулилась у торца дома, своим вызывающе синим цветом резко контрастируя с окружающей обстановкой. В пристройку вела дверь, на которой ярким пятном выделялся красно желтый значок радиоактивности.

"Что за черт? — Рокотов пригляделся. — Какая тут радиация? Дороги рядом нет, завода — тоже. А напоминает хозблок. Кому потребовалось в глуши ставить сию избушку? "

Домик стоял почти вплотную к скальной стене, отвесно уходящей вверх на добрые полсотни метров, посреди буйных зарослей сирени, акации и мисканта.

— Сиди здесь, — повернулся биолог к Хашиму, — я пойду посмотрю, что и как.

— Я с вами, — предложил мальчик.

— На этот раз — нет. Будешь мне тыл прикрывать. Держи автомат.

Хашим с очень серьезным видом взял оружие.

— Поглядывай по сторонам, — Влад взвесил в руке ружье. В небольшом помещении, куда он направлялся, помповик 12 го калибра был предпочтительней любого другого оружия. Картечь не рикошетит от стен, а двадцать один свинцовый шарик, находящийся в каждом патроне, способен урезонить любого оппонента. Даже обряженного в бронежилет.

Рокотов приблизился к двери и беспрепятственно проник в дом. Внутри ничего интересного не оказалось — несколько полурассыпавшихся столов и стульев, пустая металлическая бочка, стопка газет десятилетней давности. Сюда давно никто не наведывался, доски пола прогнили настолько, что ступать приходилось по мягкой, пружинящей древесной крошке.

Влад выбрался наружу и махнул Хашиму рукой — чисто. Мальчуган подхватил рюкзак.

— Поглядим ка, а что у нас здесь, — Рокотов подмигнул своему спутнику и толкнул дверь пристройки.

В маленьком помещеньице свободного места не оставалось. Вдоль стен штабелями стояли почерневшие от времени ящики, возле входа неряшливой кучей возвышалась истлевшая ветошь.

А в центре пола Влад увидел огромную ржавую крышку люка.

Когда Рокотов с трудом откинул ее, в нос ударил сырой холодный воздух подземелья. Он посветил фонарем — вниз вел колодец, составленный из толстых бетонных колец, в стену вертикального тоннеля были вделаны металлические скобы.

— Ого! — Хашим тоже заглянул в проем. — Глубоко... Будем спускаться?