Ночь над Сербией

Мирьяна связалась по мобильному телефону со своей подругой, работающей пресс-секретарем ректора Университета, и спустя пять минут получила исчерпывающую информацию о составе экспедиции, ее целях и месте дислокации. Под конец разговора подруга взяла с Мирьяны клятву о сохранении тайны, а потом выдала такое, от чего у журналистки волосы дыбом встали. Оказывается, в состав экспедиции входил один русский, о судьбе которого до сих пор ничего не известно. Среди тел его не нашли, а российский МИД поспешил заявить, что эвакуация граждан России завершена, фамилии Рокотова в списках не значилось, пресс-секретарь сама проверяла. Но ей порекомендовали держать рот на замке и вообще забыть о том, что кого-то могли не вывезти,

Эта была настоящая бомба! Мирьяна почувствовала охотничий азарт. Подобный шанс выпадает раз в жизни, и очень важно его не упустить.

Но требуется максимальная осторожность.

Журналистка знала, что с момента начала расследования у нее не будет ни друзей, ни помощников, ни советчиков. По крайней мере здесь, в районе поиска.Все– и югославские власти, и российские чиновники – стремились скрыть правду о пропавшем биологе и при необходимости применили бы к Мирьяне самые жесткие меры, вплоть до изгнания из журналистской среды и объявления сумасшедшей. А возможно, инспирировали бы уголовное дело, благо в условиях военного времени сие сделать несложно. Ибо правда была слишком опасна для карьеры, должностей и окладов.

Но и Мирьяна трудилась на ниве пера и телеобъектива не первый год и хорошо представляла последствия конфликта с Властью.

Поэтому она не стала распространяться в селе о своих дальнейших планах, посетовала во всеуслышание, что ее не пускают на место трагедии, и на поезде отбыла в Чачак. На ближайшей станции она сошла, купила в привокзальном магазине одноместную палатку и запас консервов и отправилась пешком вдоль течения Ибара, тщательно избегая любого населенного пункта. Опыта туристических походов ей было не занимать, да и цифровая видеокамера “Sony” марки 140 ССХ всегда при ней. Камера размером чуть больше двух пачек сигарет занимала совсем немного места.

Подобраться к снайперам оказалось просто. К тому же предшествующий ливню ветерок зашумел в кронах деревьев и полностью скрыл шорох шагов. Стрелки лежали на позиции неподвижно, лишь тот, что справа, иногда осторожно отмахивался от назойливых комаров с болотца неподалеку.

С расстояния ста метров Влад осмотрел пост.

– Ждем, – прошептал он Коннору. – Если в течение часа они не выйдут на связь с основными силами, значит, регулярных сеансов у них нет. Это нам на руку.

– Хорошо. Ты выбрал, кого брать?

– Левого. Справа – молодой, нетерпеливый.

– Понял. Наблюдение по очереди?

– Да. Только запомни: смотришь не им в затылки, а как бы мимо. Выбери точку метрах в трех-пяти от них, туда и пялься. Боковым зрением движение поймаешь, да и у них не сработает чувство опасности. С инстинктами надо быть очень осторожными, сам проверял.

Американец с уважением посмотрел на Рокотова.

– Теперь вот что. Ложись на бок, будешь глядеть через эту щель между камней. Я расположусь там, у валуна, возьму сектор обстрела в обе стороны. Если что-то не так – просто чмокни губами. Не свисти ни в коем случае! Я услышу...

– Роджер, – автоматически ответил Джесс и устроился на боку.

Час ожидания прошел со скоростью обкурившейся коноплей черепахи – минуты ощутимо тащились, секундная стрелка будто бы нехотя делала оборот за оборотом.

Кудесник прилежно наблюдал, выбрав точку приложения взгляда на светло-желтом камне рядом со снайперами. Однако непроизвольно его глаза то и дело срывались на затылки, обтянутые маскировочной тканью.

Шестьдесят минут истекли. Стрелки так и не выходили в эфир, лежали, точно привязанные, только поводили стволами винтовок.

– Зер гут, – шепнул Владислав. – Один раз левый дернулся, но ничего, успокоился... Давай, как договаривались.

Они заранее обсудили действия каждого из них. Коннору предназначалось стрелять сразу из двух пистолетов в корпус лежащего справа. В голову решили не целиться, поскольку опыта у летчика не было никакого, а промах оказался бы фатальным. Влад тем временем “отключал” второго стрелка.

Рокотов перекинул автомат за спину, подполз к позиции на пять метров и дал отмашку Джессу, голова которого показалась из-за соседнего валуна. Коннор поднял пистолеты.

Едва Владислав прыгнул, американец нажал на спуск. Обе пули попали противнику в спину, аккурат в области лопаток. Звука выстрела почти не было, резинки, заполнившиеся вырвавшимся газом и пробитые пулями, издали чуть слышный сип. От удара стрелок дернулся всем телом и остался недвижим.

Рокотов обрушился на второго снайпера, всей своей массой вдавил в землю и произвел классический захват шеи, когда напряженные мышцы плеча и предплечья атакующего пережимают и сонные артерии, и трахею. Жертва обычно остается в сознании не более секунды.

Что и получилось на этот раз – снайпер обмяк, дернувшись всего единожды. Влад фиксировал положение руки еще несколько секунд, чтобы не ошибиться, и вскочил на ноги.