Ночь накануне (ЛП)

Атропос тихо гребла по воде; лодка скользила поперек потока, и она улыбалась, несмотря на усталость. Спрятав машину, она поспешно спустилась к реке по дорожке, освещаемой лунным светом. Ее каноэ находилось там, где она его оставила, и она вытолкнула лодку в темный поток. Она всегда чувствовала себя на воде как дома и обожала ночь. «Как вампир», - подумала она, уверенно гребя против течения реки. Глядя на луну, она обдумывала стоящую перед ней задачу. Когда-то у нее были сомнения, но теперь она знала, как надо действовать. Ощущая приближение бури, она направила изящную лодку к причалу. Быстро выбралась на тропинку. Женщина была одновременно утомлена и взбудоражена, убийства всегда и истощали, и освежали ее, тем не менее, ей требовалось немного времени, чтобы отдохнуть. Обдумать содеянное. Поразмыслить.

Она тихонько прокралась в полумраке к своему тайному убежищу, затем поспешила вниз по лестнице. Времени осталось немного. Скоро рассвет. Нашла фонарик, там, где его оставила, и посветила на свою пленницу. Крикет тяжело заморгала, и ее пристальный взгляд переместился от луча света на банку с пауками.

Она побледнела и скорчилась, пытаясь закричать сквозь кляп во рту.

Придется преподать еще один урок послушания.

- Я еще кое о ком позаботилась, - сказала Атропос, доставая из кармана и разворачивая длинный шнур.

Крикет оцепенела.

- Бернеда. Ну, ты помнишь, мать. - Атропос вздохнула и отбросила волосы с плеч.

Она могла бы закурить... но еще нет. Крикет извивалась в грязи, пытаясь отползти от молочной бутылки. Жалкое зрелище. Такая наглая девчонка превратилась в желе – и все из-за нескольких маленьких пауков. Как легко было узнать об их страхах.

Безумный взгляд остановился на Атропос.

- Правильно. Она мертва.

Глаза округлились, затем послышался судорожный приглушенный вдох.

- Как? О, у нее было слабое сердце и еще... э-э, небольшие проблемы с дыханием.

Зачем впустую сотрясать воздух? Жалкое внебрачное отродье отца все равно ничего не поймет.

- Но не волнуйся. Тебе не придется долго ждать.

Она коснулась шнура, обвивавшего горлышко бутылки.

- Смотри сюда.

Она, конечно, туда даже не взглянула. Крикет просто уставилась на нее как безумная. На нее! Слабый укол нерешительности, страх, который всегда таился в глубине, всплыл на поверхность, и на мгновение Атропос усомнилась в собственном душевном здоровье, но потом задвинула страшную идею в самый дальний уголок мозга, загоняя внутрь подступавшую боль. Она поглядела вниз на испуганный ошметок грязи - связанный, с заткнутым ртом и дрожащий от ужаса.

- Твоя очередь почти наступила, - сказала Атропос, просто чтобы удержать Крикет на месте.

Она направила луч света на книжный шкаф и нашла скрытый рычаг. Щелкнула фонариком и снова услышала хныканье Крикет. Этого почти хватило, чтобы заставить ее нарушить правила и убить пленницу раньше назначенного ей времени.

Пока нет. Пока нет. Пока нет.

Терпение – добродетель.

Интересно, кто придумал это идиотское высказывание?

Атропос рано поняла, что человек должен идти собственным путем. Она не может ждать, пока ей его укажут.

Она сунула ноги в стерильные, как в операционной, хирургические тапочки и скользнула в чистую белую комнату, свой храм, подальше от мерзких пауков и еще более мерзкой белой швали внизу, в прохладу, где она могла собраться с силами и обрести внутренний покой.

Какое-то время можно наслаждаться своими достижениями.

До следующего раза.

Который - она знала - наступит очень, очень скоро.

- ... о, Боже, Кейтлин, она умерла. Мать умерла!

Голос Ханны задрожал, глубокие, душераздирающие рыдания вырывались из ее горла, пока она вопила в телефон.

Кейтлин замерла за своим столом. Она работала, пытаясь не волноваться о встрече с адвокатом, намеченной на сегодня, и отодвинуть беспорядочные мысли и противоречивые чувства к Адаму Ханту.

- Подожди минутку, - сказала она.

Она не могла поверить тому, что услышала. Оперлась на стол.

- Просто успокойся.

Должно быть, это ошибка. Наверняка. Возможно, Ханна просто под кайфом. Когда-то она уже злоупотребляла ЛСД; есть шанс, что у нее галлюцинации, и она снова выпала из реальности.

- Мама в больнице. Помнишь? О ней очень хорошо заботятся, врачи делают все, что в их силах и…

- И она мертва! Ты что, не понимаешь? Умерла!

Кейтлин не могла этому поверить. Да, мать была болезненной, но Бернеда находилась в больнице, где за ней ухаживали, присматривали, и она уже пошла на поправку.

- Это не может быть правдой.

- Это правда, ради Бога! Наверняка кто-то убил ее.

- Стоп. Это слишком смелое предположение.

Кейтлин все еще пыталась отделить факты от домыслов.

- Вот как? Ты и в самом деле так думаешь? Разве ты не въезжаешь, что происходит? - вопила Ханна, как безумная. - Послушай, я знаю, она была в нормальном стабильном состоянии, так говорили доктора и медсестры в больнице, а затем ... а затем... Трою сегодня утром позвонил главврач из «Истсайда», не помню его имени, и он утверждает, что мама умерла во сне. Почему? Как это могло случиться?

Потрясенная Кэйтлин откинулась на спинку стула.

- Не знаю. Ты уверена?