Ночь накануне (ЛП)

Ряд лицевыми, два ряда изнаночными… Или наоборот? Бабуля пыталась научить этому и Келли, и Кейтлин, но, к сожалению, в искусстве вязания девочки потерпели неудачу. Да, последняя попытка пришлась на Рождество в охотничьем домике…Задрожав, Кейтлин подтянула одеяло поближе к подбородку. Она была еще малышкой пяти…или шести лет… снег толстым слоем покрывал землю. Целый день она играла на улице, и теперь ее детский зимний комбинезон и варежки сушились около огня. Наступила ночь, самое темное время суток и малышка собиралась спать…спать в одной комнате с бабулей. Холодной бабулей. Странной бабулей. Бабулей, вяжущей на спицах.

- Я не хочу спать здесь, - сказала матери Кейтлин.

- Что за глупость! Вы с Келли всегда, когда приезжаете сюда, за город спите вместе с бабушкой.

- Но не сегодня, - прошептала она. А все из-за того, что бабуля целый день тихо сидела и вязала, пощелкивая спицами, при этом неотступно следуя взглядом за Кейтлин - и когда та играла на улице, и позже, когда согревала ладошки у огня.

- Не глупи, - Бернеда пропустила ее слова мимо ушей. И вот их обеих: и Кейтлин, и Келли «рассовали» по полкам двухъярусной кровати в громадной комнате. У бабули была другая кровать, большая по размеру, с балдахином по периметру. Откуда она либо подсматривала сквозь складки темной ткани, пока бодрствовала, либо громко храпела, когда спала.

Но этим вечером она оставила полог открытым и легла, опершись на подушки. О, она притворилась, что спит, но Кейтлин знала, что это не так. Девочка уловила мгновение проблеска глаз под опущенными веками. Бабуля не храпела и не издавала ни звука, огонь погас, и ночь вступила в свои права. Кейтлин бодрствовала, пока хватало сил, но, в конце концов, дремота овладела ею, и она заснула.

Вот и все, что она запомнила, а потом почувствовала одну руку на плече, а другую – вокруг талии. Вся еще во власти сна, она открыла один глаз, пока бабуля поднимала ее с постели. Она пыталась что-то сказать, но Эвелин заставила ее замолчать, прижав к губам девочки костлявый палец.

- Не буди Келли, - прошептала она, но Кейтлин успела посмотреть на кровать сестры. Сквозь окно просочился лучик лунного света, и она увидела, что развороченная постель близняшки пуста.

- А где?....

- Шшшш! Разве я не велела вести себя тихо? Будь хорошей девочкой, Кейтлин, - прошептала бабуля, неся ее к своей кровати. - Бабушка замерзла.

Эвелин торопливо положила ребенка рядом с собой и тщательно задернула полог.

Все погрузилось во тьму.

Кейтлин захныкала.

- Ни звука, дорогая. Разве ты не знаешь, что ты - бабушкина любимица? - ледяная рука, поглаживая, отвела волосы от лица Кейтлин, а холодные губы поцелуем коснулись ее лба.

- Ну, вот и все, прижмись ко мне поближе. И согрей старую бабушку…

Даже сейчас, почти тридцать лет спустя, женщину бросило в дрожь, и она скинула с себя бабулин шерстяной плед.

Омерзительная старуха с холодным взглядом, холодными руками и леденящими тайнами.

* * *

- Да, это та женщина. Она была здесь, - подтвердил Риду и Морисетт бармен после того, как тщательно рассмотрел черно-белую фотографию Кейтлин Бандо. Бармен, крепкий мужчина в рубашке-поло и слаксах, щеголял серьгой в ухе. Седые волосы, забранные в конский хвост, не скрывали должным образом определенно имевшуюся залысину.

Хотя полдень только миновал, «счастливый час» [4] закончился уже почти пятнадцать минут назад. «Трясина» уже практически опустела, если не считать свешивающиеся с потолка набитые чучела аллигаторов и белых цапель. Рядом с ними располагались бутафорские лягушки и сомы. Над барной стойкой зависло опрокинутое каноэ с веслами, на стенах пылились рыболовные сети и спасательные круги. В углу, за ударной установкой, спрятались пюпитр, усилители, кабели, микрофоны и высокие табуреты.

Двое завсегдатаев потягивали пиво, сидя около автоматов для игры в пинбол. И какой- то паренек, выглядящий явно моложе двадцати одного, старательно подметал пол возле прохода, ведущего к туалетам и запасному выходу.

- Я запомнил ее потому, что она заказала два напитка за раз. Не две порции одного напитка, как остальные. И отнесла их вон за тот столик, - указав на обтянутую кожей кабинку в окружении зеркал, он схватил полотенце и принялся протирать столешницу у стойки. - Для себя заказала «Космо» [5] и…мартини, вроде бы. Да, мартини. Сидела там и ждала кого-то…ну, я предположил, что кого-то…Сидела, потягивала свой коктейль, курила, иногда поглядывала на дверь или в зеркало…На самом деле, я не обращал на нее особого внимания - не до того было. А через некоторое время она ушла.

Рид посмотрел на кабинку:

- Вы не помните, когда она приехала?

Скривившись, бармен еще усерднее стал тереть круговыми движениями поверхность стойки: