Ночь – не искушение

Я выбежал на улицу и рванул со всех ног подальше от дома. От нее. Не дышал, не оглядывался, пока не оказался достаточно далеко и легкие не начали гореть. Лишь тогда я упал в каком-то лесу неподалеку от дороги и вцепился пальцами в упавший ствол дерева. Весь лес прогнил запахом упыря. Охота должна была отвлечь, помочь, сделать меня сильнее. Но только, сколько бы я себя не успокаивал, что вампиризм лишь болячка, которую можно подлечить, она то и дело давала о себе знать.

Я чуть не сорвался. Я хотел укусить девчонку так сильно… А потом не факт, что отпустил бы. Откуда она на мою голову? Это было чистым безумием взять ее с собой в Черногорию, но что я должен был сделать? Оставлять ни ее, ни ее дружков нельзя было. Я позвонил Бесу, чтобы он забрал человеческих придурков на допрос, и стоило представить, что Роксана окажется среди них, у меня вскипятился мозг.

А надо было оставить ее на Беса. Он бы не сделал ей ничего, если бы я попросил. Никто бы не обидел ее. Но тогда мне пришлось бы отвечать на миллион вопросов, почему я так беспокоюсь о какой-то синеволосой девчонке, которая с легкостью сдала меня. А я не мог ответить на него даже себе. Я не беспокоюсь о ней. Я хочу ее.

Теперь, очевидно, я понятия не имею, что с ней делать, кроме как трахать весь день напролет, мучить себя, доводить до неадекватного состояния, чтобы потом сбегать в ночь с безумными глазами и охотиться. Ни она, ни я так долго не протянем. Демоны… Я даже не знаю, как объяснить ей свое поведение утром. Она уже считает меня извергом.

Да ладно, как будто это не так.

О чем я точно должен подумать, так это что мне с ней делать. В принципе.

Горло зажгло, и я выругался, вспомнив, что собирался покормить ее. Но возвращаться нельзя. Иначе сорвусь, поддамся жажде. Я ничего не могу поделать с тем, что наполовину вампир. Но я все еще могу бороться с желанием беспричинно убивать. Охотники были созданы для убийства нечисти и охраны мирных людей. Вампиры, наоборот. Две сущности во мне воюют, перетягивая канат, а я просто пытаюсь не взорваться, не потерять рассудок.

Услышав шорох, я застыл и навострил уши. Ветер принес мне премерзкий запах, а тонкий слух уловил звериное сопение. Оттолкнувшись от земли, я побежал против ветра и вышел на двух упырей. Они как раз трапезничали, подловив какого-то не очень удачливого парня. Уродливые мерзкие существа, буквально ходячие мертвецы.

Когда-то они были людьми, как Рокси. Их обратил голодный вампир, как я.

Какое-то время они еще выглядели нормально, лишь клыки удлинились. Возможно, прошли недели или даже годы, прежде чем их кожа покрылась волдырями и посерела, лица вытянулись, глазные яблоки и носы впали, вылезли волосы, отросли когти… Я уж молчу о том, что они в принципе не моются, и их не заботит, какая на них одежда, есть ли она вообще. Их ничего не заботит, кроме крови. Упыри – обращенные, сошедшие с ума люди. Я знаю лишь двоих человек, кому удалось избежать этого. Делии и Мэй повезло только потому, что обе не обычные женщины, и у них есть их пары, которые не дали им сойти с ума. Но если бы я обратил Роксану… Она бы превратилась в это.

Я мотнул головой, отметая глупые мысли. Этого не произойдет. Я не сорвусь. Мне лишь нужно оттянуться по полной, и эти твари отлично подойдут. Я не особо задумывался о направлении, но чутье привело прямо к ним. Правда, существа даже не заметили меня, отчего весело мне совсем не было – легкая добыча.

– Эй! – крикнул я, вертя в руке кол.

Один поднял голову и зашипел:

– Охотник!

Второй, услышав его, бросился бежать. Ему я решил уделить внимание в первую очередь. Кол попал точно в его сердце, и упырь застыл. Они от этого не умирают, нет, иначе было бы слишком просто. Но секунд двадцать, а то и минуту не могут пошевелиться. Этого времени хватило с лихвой, чтобы расквитаться с первым. Он напал, я увернулся, поймал его за оставшиеся патлы и снес голову с плеч. Вот так и только так можно убить вампира. Их тела моментально иссыхают, превращаясь в горстку пепла. А вот головы остаются, и задача охотника забрать их с собой, как трофеи. Нам отлично за них платят в Верховном братстве.

Боковым зрением заметил движение и вспомнил о втором. Точно!

– Не убивай! – хрипло попросил он, смотря на меня с мольбой. – Я все расскажу. Охотники были мертвы, когда мы нашли их.

Я собирался и его обезглавить, но услышав это, застыл.

– Охотники? – спросил я. – Когда ты видел их?

– Три ночи назад. Остальных унесли. Мы забрали только одного.

Он перевел взгляд на тело, и я нехотя тоже. Я был так сосредоточен на собственной драме, что упустил кое-что важное. Чувство тревоги, опасности. Это ведь оно привело меня сюда. И это знаковое тату охотника на руке убитого мужчины. У меня было такое же на лопатке.

– Твою ж мать, – процедил я, чувствуя, как сердце набирает обороты и жжет.

Я подошел к нему. Присел. Я не знал его. Но сомнений не было. Это мой брат. Черногорец лежал лицом в земле, и я медленно перевернул его, чтобы увидеть главное. Сердце.

– Как, демонам в зад? Как вам удалось его убить?