Ночь – не искушение

Я повернула голову и увидела лежащего на земле Финна в пистолетом в руке, который так усердно пытался отобрать Шварц. Они боролись, когда раздался новый выстрел. К счастью, на этот раз в челюсть Райса. Уже знакомый черный туман появился за его спиной, и Шварц, чертыхнувшись, быстро отполз. Я повернула голову к Юле и увидела, что такой же туман стеной встал между ним и Клодом.

– Он уходит, – догадалась я. – Блеф!

– К черту его, – выкрикнул он, оставив Ашанти и подбежав к застывшему Юле. Таким нервным и суетливым я не видела Блефа еще никогда. Сама начала подползать к ним и охнула, когда здоровяк без предупреждения вогнал нож Юле в место ранения.

– Что ты делаешь?

– А до тебя еще не дошло? – огрызнулся он. – Не слышала, что колдун сказал? Пуля с ядом. Однажды Юла уже так погиб.

Глава 30

Грохот сердца отбивался пульсацией в ушах.

– Я… – Шварц упал на коленях рядом со мной и положил руки на мое плечо. – Чем я могу помочь?

Его лицо, эти волшебные лиловые глаза показались чем-то сюрреалистичным прямо сейчас. Только утром мы смеялись и радовались тому, что обрели нового брата. А теперь Лом отравлен, у Кода, кажется, переломаны все кости, Ашанти всхлипывает от боли, а Шварц после стольких лет отчаяния и беспомощности нашел в себе силы встать и бороться. Так какого черта я сдаю?

Сжав его руку, я кивнула, ощущая, как вместе с этим слезы обожгли щеки.

– Да, – проговорила я, пинками выталкивая панику. – Зажми чем-то рану Ашанти. Притащи парней поближе и будь начеку. Нам нужно держаться вместе. Блеф!

Я прикрикнула на него и начала подползать.

– Ты вытащил пулю?

Он бросил эту дрянь на землю и зашипел от прикосновения. Его пальцы тут же покрылись волдырями, теперь точно не было сомнений, что внутри яд.

– Нужна помощь, – проговорил он, но вид у него был таким, будто уже конец. – Если не достать противоядия… Я позвоню Сэму, он даст наводку, где ближайший целитель.

Он начал ощупывать карманы Юлы, пока не нашел сотовый.

– Противоядие здесь, – объявила я и выхватила нож из руки Блефа. Он не слушал меня до тех пор, пока я не сделала разрез на запястье.

– Он не только охотник, – напомнила я и приложила кровь к его лицу. Его губы были такими ледяными и твердыми. Он весь застывал на глазах, превращаясь в камень. Я не могла смотреть на него, а теперь вот пришлось. Последние крупицы смелости растворились на глазах, и я все же разрыдалась. Юла… Мой рыжик в самом деле мог погибнуть – эта мысль оказалась больнее любого клинка. Я надеялась, что кровь придаст ему сил, но не могла знать наверянка. А значит, вероятность того, что его сердце могло остановиться, была. А я ведь так и не отдала Смерти должок.

– О нет, нет, нет, – забормотала я, вспомнив об этом.

– А я говорила, что шутить со Смертью нельзя. Она здесь, – шепнула Ашанти. – Что ты пытаешься сделать?

– Он вампир! – заорала я. Блеф поморщился, возможно, он считал это чем-то ужасным, но лично я ничего ужаснее мертвого Юлы себе и представить не могла.

Шварц подтащил Кода, и он был в сознании. Они оба уставились на меня, как на ненормальную. Код перестал шипеть с каждым вздохом, а новенький, не отрывая от меня испуганного взгляда, начал делать Лому массаж сердца.

– Пей, пей, – уговаривала я. – Юла? Ты слышишь меня? Борись! Ну же! Шевели губами.

Он не двигался. Его глаза не реагировали на свет. Лом закашлялся, начиная приходить в сознание. Его первыми словами были ругательства, когда он увидел, что я делаю.

– Какого черта? Нахрена ты поишь его кровью, ненормальная? Блеф!

– Он вампир, – повторил он мои же слова, вызвав новый приступ кашля у Лома.

– Ты знал? – удивилась Ти. – Но он же охотник.

– Он был охотником, когда его убила отравленная пуля, – начала объяснять я, надеясь, что Юла услышит мой голос и пойдет на него. Я уложила его голову себе на колени, склонилась над его лицом, поглаживая его, пропуская рыжие волоски между пальцами. Он должен чувствовать, что я рядом, что ему есть за что бороться. Он обещал бороться за меня всегда. – Друг спас его. Это был научный эксперимент – скрещивание охотника с вампиром. Сработало. Отравленное сердце перезапустилось без смены тел. Но Юла… у него появились особенности и потребности.

– Кровь, – догадался Лом. И то, сколько непринятия было в одном этом слове, меня потрясло. Совсем недавно я говорила и думала об этом с таким же отвращением. Юла был для меня чем-то запретным, а чувства к нему как грязный секрет, который я собиралась хранить в себе вечно. Но сейчас я была готова заорать о них, чтобы услышали в другом конце леса.

– Да! Кровь! – огрызнулась я. – Такая вот цена за жизнь. Ему нужна только моя, ясно? Почитай в кодексе раздел про Невест. Тебя это не коснулось. Ни одного из вас. Вы и не догадывались! Юла все это время был вам другом и опорой. Благодаря ему ты сейчас здесь, а не полыхаешь в том доме. Он самый чистый и благородный мужчина, которого я встречала. И, если понадобится, я буду кормить его до конца своих дней. Сколько угодно. До последней гребаной капли во мне! Ты понял?