Ночь не принесёт прохлады (СИ)

- Согласен. Поэтому я отлично помню, как мы все возвращались из родильного дома, как отец нёс сестру всю дорогу на руках, а та мирно спала, завёрнутая в одеяло. Как она открыла сперва лишь один глаз, как я подумал, рассматривая её красное личико, что в грудном возрасте мы, наверное, напоминаем себя в старости - новорожденные и в самом деле не отличаются той привлекательностью, что свойственна малышам постарше, как, наконец, сестра впервые очень и очень громко подала голос. Как за ней ухаживали мама и бабушка - последняя специально приехала к нам ради этого. Детская кроватка, детская коляска тёмно-вишнёвого цвета, детский манежик - их образы моя память запечатлела чётко и, похоже, навсегда. Помню как сестра научилась ползать, сперва задом наперёд, как она добралась до корзины с яйцами и разбила с полдесятка. Как она встала на ноги, осторожно держась за деревянные прутья кроватки, как делала первые неуверенные шаги. Девять месяцев в нашем доме, как мне тогда казалось, царили безмятежная идиллия и радость. Не зря говорят - счастье в неведении. Взрослые, конечно, прекрасно понимали, что это всё иллюзия и конец близок. Но несмотря ни на что - у меня сохранилось несколько магических изображений того рокового года. Мы заказали их, когда сестре исполнилось полгода. Ни на одном из них на лице мамы и отца я не увидел и малейшего следа безнадёжной обречённости и отчаяния. Во взгляде мамы иногда проскальзывала некая задумчивая грусть, но лёгкая меланхоличность была присуща ей всегда. Взор же отца светился искренним счастьем.

- Ну а потом...

- Ну а потом рак заявил о себе грубо, решительно и беспощадно. Вы не представляете как быстро сгорает от него человек. Полтора месяца и всё кончено. Последний месяц мама не вставала с кровати и единственным средством от нескончаемых, нестерпимых болей для неё стал морфиум. За две недели до её смерти отец наконец-то сказал мне, что положение безнадёжно и мама обречена, но я уже и сам прекрасно понимал это, а потому встретил жуткую новость спокойно и холодно. Да, сестру бабушка к тому времени уже забрала к себе, для неё это было не в новинку - по-моему, все её внуки и внучки в свои ранние годы жили у неё, я сам не был исключением. Правда, впервые это сопровождалось столь трагическими обстоятельствами.

- Некоторые учёные считают рак своеобразным запасным механизмом для самоуничтожения человека. Дополнительной гарантией, предусмотренной богами, от человеческого бессмертия. Поэтому врачи бессильны постичь природу его возникновения.

- Этот зверь вырывается наружу, когда защитная система человека даёт сбой, - невозмутимо произнёс я, - по крайней мере, мне так объяснил один умный целитель. А вот отчего этот сбой происходит - тут он перечислил целый список версий и предположений. Некоторые - весьма любопытные. Но ведь вам сейчас интересно вовсе не это?

- Вы правы, - с улыбкой подтвердила Тансервилл.

- Знаете, значительно позже после того дня, вы догадываетесь какого, мне приснился занятный сон. Я видел мою маму, я знал, что этот день должен скоро наступить и ловил каждое мгновение до него, стремясь выжить из них всё возможное. Время во сне летит стремительно. И тот день наступил, но ничего не произошло. Мы по-прежнему оставались вместе, как будто кто-то признал свою ошибку и отменил приговор. Поразительное ощущение. Даже не знаю как описать его и с чем сравнить. Невообразимая лёгкость бытия. Такие сны я видел ещё несколько раз. Ни с чем подобным не сталкивались?

- Доводилось, - спокойно кивнула Селена.

- Тем лучше, - сказал я, - на чём я остановился? Ах да, сестра жила у бабушки с дедушкой, этот был тот самый дедушка...

- Капитан стрелков-следопытов?

- Капитан Деметрио Ломбард.

- По линии отца.

- Вот именно. Сестра жила у них до пяти лет. Потом отец забрал её к себе, я к тому времени уже год учился в Ремии.

- Кстати, а почему после получения диплома вы переехали в город вашего дедушки, а не вернулись к отцу?

- Чертовски хороший вопрос, - одобрительно произнёс я, - наверное, потому что в городе дедушки я мог устроиться библиотекарем, а вот в городе отца - увы, только грузчиком. Не пользовался отец у себя таким уважением, как дедушка. Хотя, если честно, грузчики в его городе зарабатывали больше, чем я как библиотекарь в Южной Карлезии. Неудивительно - как-никак столица провинции.

- А кем был ваш отец, если это не секрет? - полюбопытствовала Селена.

- Он преподавал в университете. И в связи с этим обладал одним очень серьёзным недостатком - совершенно не брал взяток.

- Ну, - загадочно улыбнулась Тансервилл, - ладно, считайте, что я к этому уже привыкла.

- К чему? - холодно спросил я.

- Как будто вы сами не догадываетесь. Слово "совершенно".

- Чем вас смутило это слово? - невозмутимо произнёс я.

- Мы же взрослые люди. Когда деньги сами идут вам в руки...

- Даже если деньги сами не то что идут, а прямо прыгают вам в руки, вы вольны их не брать. Знаете, у гражданина Империи есть такое право, а мой отец очень ревностно относился к своим свободам.

- Послушайте, - сказала Селена, - давайте рассуждать логически.