Ночь не принесёт прохлады (СИ)

И так несколько раз подряд, пока я не выходил из дома. Колорита нашему песнопению добавляло то, что я мою партию исполнял мелодичным приятным баритоном (по крайней мере мне хочется в это верить), а сестра - меццо-сопрано.

- У меня от вашего пения, если честно, мороз по коже, - поёжилась Селена, - в операх злодеи так поют о самых жутких и коварных планах.

- Да? - несколько удивился я, - это вы ещё песни о кукле не слышали. Впрочем, я сейчас исправлю эту оплошность.

- Не надо, - поспешно заявила Тансервилл, - а что за кукла, - как это часто бывает, любопытство победило испуг.

- Да видите ли, - пояснил я, - любимой игрушкой сестры с детства была механическая кукла в пышном роскошном платье и замысловатой причёской. Благодаря причудливому механизму в груди кукла могла совершать многие движения, что всегда приводило сестру в неописуемый восторг. Кукла постоянно сидела у неё на столе рядом с магическим шаром. Но, как вы понимаете, всякий сложный механизм подвержен поломке. Временами что-то в нём разлаживалось и кукла переставала двигаться, что вызывало сильнейшее неудовольствие у её хозяйки. Когда кукла ломалась в очередной раз, сестра быстро подбегала ко мне и резко протягивала мне игрушку. Её глаза при этом горели каким-то особенным возбуждённым блеском. И опять начинал я:

- Услышьте все

- Слова владельца, - пела сестра

- Его приказ, - снова наступала моя очередь

- Найти умельца, - не опаздывала сестра

- У вас вся ночь

- Но только к утру

- Без возражений

- Сделать куклу!

- Зря я поддалась искушению, - мрачно произнесла Селена.

- Как вы, наверное, догадались из нашей партии, кукла имела обыкновение ломаться поздно вечером, когда единственная мастерская в городе уже давно была закрытой. Так что в роли искусного умельца приходилось выступать мне.

- А, собственно, почему вы, а не...

- Шаэль?- сказал я, - резонный вопрос. Видите ли, как я очень быстро убедился, щупальца у Шаэль росли оттуда же, откуда и руки сестры - из места, отношение к которому отличает воспитанных синьоров от всякого хамла. Первые решительно отрицают само её существование у девушек, а вот вторые так и норовят положить на неё глаз, а то и руку.

- Я даже не знаю к кому мне относить вас, синьор Ломбард, после такой блестящей тирады, - усмехнулась Тансервилл.

- В общем, наступавшую ночь сестра встречала за магическим шаром, а я в моей комнате с куклой на столе. Разбираясь в её мудреном механизме, я бодро напевал:

Юношу и девочку хитро разлучили

Быть ему сестрою монстру поручили

Демон постарался - радостно смеётся

Девочка уходит - демон остаётся.

Увлечённо демон в девочку играет

Вроде бы по-прежнему девочка живая

Демон как пружинка в ней тихонько бьётся

Счастье уходит - демон остаётся.

Пробегают зимы, наступают вёсны

Где же наши братья, где же наши сёстры

Жизнь всё продолжается, песенка поётся

Люди уходят - демон остаётся.

Не зря говорят, что терпение и труд всё перетрут. К утру починенная кукла торжественно возвращалась на стол сестры. До следующего раза.

Да, вёсны сменяли зимы, время не замедляло бег, и наши родственники один за одним покидали нас. Сначала ушёл дедушка, через несколько лет за ним последовала бабушка.

Когда в последний путь провожали отца, стояла тёплая солнечная погода, но на следующий день, когда мы пришли на его могилу, дул пронзительный ветер и моросил мерзкий холодный дождь. От холода не спасал даже надетый мною плащ. Свинцовое небо низко висело над мокрой, превратившейся в размякшую грязь бурой землёй.

- Вот всё и завершилось, - тихо сказал я стоявшей рядом сестре, - теперь мы знаем, что делать.

- Не осталось никого кроме нас, - негромко ответила она, - никого.

- Именно. Это конец, - улыбнулся я.

- У тебя совершенно волчий оскал, - важно заметила сестра.

- Это конец, мой друг это конец, - напел я, - пускай тебе и повезло, а я хочу взглянуть в лицо, тому, кто стал всему виной, кто стал причиной бедствий всех, он ждёт меня, и я за всех, взгляну ему в лицо. Это конец, мой друг это конец. Пойдём отсюда. Мы и так простояли почти час под дождём.

- Мне показалось, что время остановилось, - заметила сестра.

- Очень скоро, об этом будут мечтать многие, - усмехнулся я.

Но время равнодушно к человеческим мечтам. Сестра из неуклюжей девочки-подростка превращалась в симпатичную девушку. Изменялись и её увлечения. И настал день, когда я смог смело обратиться к ней - юная революционерка Шаэль.

- Почему Шаэль? - удивилась Селена.