Ночь нежна

Площадь, на которую выходило здание, была пустынна, если не считать старика, подбиравшего окурки с помощью заостренной на конце палки. Бейби довольно быстро поймала такси и отправилась в консульство, но там тоже не было никого, кроме жалкой троицы уборщиц, которые драили лестницу, но им она так и не сумела объяснить, что ей нужен домашний адрес консула. В новом порыве тревоги она бросилась к машине и велела таксисту отвезти ее в участок. Таксист не знал, где находится нужный ей участок, но с помощью направляющих слов sempre dritte, dextra и sinestra[60] она вывела его в приблизительно нужный район, после чего вышла из машины и пешком углубилась в лабиринт, казалось, знакомых улиц. Но все дома и улицы выглядели одинаково. Внезапно очутившись на площади Испании, она увидела вывеску компании «Американ экспресс» и при виде слова «Американ» воодушевилась. В одном из окон горел свет. Перебежав площадь, она подергала дверь, увы, та оказалась заперта. Часы, видневшиеся в вестибюле, показывали семь. И тогда она подумала о Коллисе Клее.

Бейби помнила название отеля, где он жил, – это была сплошь увитая красным плющом тесная вилла, находившаяся приблизительно напротив «Эксельсиора». Дежурная в регистратуре не выказала желания ей помогать: мол, она не имеет права беспокоить мистера Клея; пропустить к нему мисс Уоррен она тоже отказалась, но когда Бейби удалось убедить ее, дело не в страстном увлечении, все же проводила ее до его номера.

Коллис лежал на кровати совершенно голый. Он вернулся накануне подшофе и теперь, внезапно разбуженный, не сразу сообразил, как выглядит. Осознав же свою наготу, постарался загладить неловкость избыточной скромностью: схватив одежду, он метнулся в ванную и поспешно оделся, бормоча себе под нос: «Черт! Наверняка она успела хорошо меня рассмотреть». Сделав несколько звонков, они узнали адрес участка, где держали Дика, и прямиком отправились туда.

На сей раз дверь камеры была открыта, а Дик, грузно обмякнув, сидел на стуле в караульном помещении. Карабинеры кое-как смыли кровь с его лица, отряхнули одежду и поглубже напялили на него шляпу, чтобы скрыть следы побоев.

Бейби, дрожа, застыла на пороге.

– Мистер Клей останется с вами, – сказала она. – А я привезу консула и врача.

– Хорошо.

– Просто сидите тут спокойно.

– Хорошо.

– Я скоро вернусь.

Она помчалась в консульство; было уже начало девятого, и ей позволили подождать в приемной. Ближе к девяти появился консул; Бейби, близкая к истерике от бессилия и усталости, повторила ему все с начала до конца. Консул встревожился. Он произнес нравоучительную речь об опасности всякого рода скандалов в чужой стране, но главным образом его заботило, чтобы она никуда больше не совалась, а ждала в приемной; в его стариковских глазах она с отчаянием прочла явное нежелание ввязываться в эту дурную историю. В ожидании действий с его стороны она стала звонить врачу, чтобы отправить его к Дику. Народу в приемной прибавилось, кое-кого пропускали в кабинет консула. Прождав с полчаса, Бейби улучила момент, когда кто-то выходил оттуда, и проскользнула внутрь, минуя секретаря.

– Это неслыханно! – закричала она. – Американского гражданина избили до полусмерти и бросили в тюрьму, а вы ничего не предпринимаете, чтобы ему помочь.

– Одну минуту, миссис…

– Я достаточно долго ждала. Вы немедленно отправитесь со мной в тюрьму и вытащите его оттуда!

– Миссис…

– Мы занимаем видное положение в Америке… – Вокруг ее рта обозначились жесткие складки. – Если бы не желание избежать огласки… Но я в любом случае прослежу, чтобы ваша бездеятельность в отношении нас стала известна там, где следует. Будь мой зять британским подданным, он бы уже несколько часов назад находился на свободе, но вас, видимо, больше, чем исполнение ваших прямых обязанностей, заботит, что подумают в местной полиции.

– Миссис…

– Надевайте шляпу и немедленно отправляйтесь со мной!

Упоминание о шляпе почему-то напугало консула, он принялся суетливо протирать очки и рыться в бумагах. Но у него не было выхода: над ним стояла разгневанная Американская Женщина, он не мог тягаться с ее сметающим все на своем пути своевольным нравом, который переломил моральный хребет нации и целый континент превратил в детскую. Он вызвал к себе вице-консула – Бейби победила.

Солнечный свет, лившийся в окно караулки, падал на Дика. Коллис и двое карабинеров находились тут же, и все ждали дальнейшего развития событий. Своим единственным полузрячим глазом Дик разглядывал карабинеров; у них были типичные для тосканских крестьян лица с короткой верхней губой, которые никак не вязались в его представлении со вчерашней жестокостью по отношению к нему. Он послал одного из них за пивом.

От пива чуть закружилась голова, и все случившееся мгновенно предстало в мрачновато-юмористическом свете. У Коллиса почему-то создалось впечатление, что к скандалу неким образом причастна молодая англичанка из «Бонбоньери», но Дик был уверен, что она исчезла задолго до драки. Впрочем, Коллис больше был ошарашен тем, что мисс Уоррен застала его в неподобающем виде.