Ночь огней

Сидя в сарае с включенным на всю мощь керосиновым нагревателем, Андре делает вид, что работает над «дукати», мотоциклом, который он хотел так сильно, что согласился заплатить непомерную цену. На самом деле он читает книгу из списка Вонни, которую взял для нее в библиотеке. Это книга о панических атаках, и, по правде говоря, ему самому немного страшно. Они уже одолели несколько частей программы, и стало ясно, что панацеи нет. Вонни нужно тренироваться, ставить себе много маленьких целей, использовать такие методики, как фокусирование и релаксация, во что Андре вообще не верит. Ему хочется пива, но неохота возвращаться в дом. Он уверен, что еще наплачется с этим лечением агорафобии. Проще самому съездить в магазин или забрать Саймона из школы, чем заниматься с Вонни. Он прочел все, что нашел, но до сих пор не понимает, почему Вонни не может сесть за руль и куда-нибудь поехать. Иногда ему хватает смелости признать, что он не так уж сильно хочет, чтобы она вылечилась.

С тех пор как начались панические атаки, Вонни полностью зависит от него. Андре понимает, что он ее единственный «уютный человек». Если больной фобией найдет нового «уютного человека», замкнутый круг зависимости начнет рушиться. Андре испытывает странную жгучую ревность, когда пытается представить, кем может оказаться этот новый «уютный человек». Ему кажется, что его уже предали. Он выключает нагреватель, застегивает молнию на куртке и относит книги в дом. Он зажигает плиту, чтобы подогреть кофе, и слышит бормотание релаксационной кассеты в гостиной. Андре открывает шкафчик в поисках сахара, но сахарницы нет. Он наливает чашку горячего кофе, выбрасывает гущу в мусорное ведро и рывком распахивает холодильник. Молока нет. Раздраженный, он захлопывает дверцу и пьет кофе стоя. Вонни выключает магнитофон и заходит на кухню. То ли у Андре разыгралось воображение, то ли она выглядит напуганной даже на собственной кухне. Они должны забросить Саймона к школьной подруге, чтобы Вонни могла потренироваться в вождении. Ее цель — парковка перед утесами в Гей-Хеде. Андре предпочел бы остаться дома, принять душ и посмотреть телевизор.

— Готова? — спрашивает Андре.

— Наверное, — отвечает Вонни. — Вряд ли я смогу подготовиться лучше.

Это значит, что она напугана. После двух недель тренировки Вонни снова может ходить в магазин, но только если Андре ждет снаружи. Она два раза отвозила коробки с керамикой, но потом ее сердце колотилось так сильно, что она отказалась возвращаться в Эдгартаун. А теперь, пока все нормальные люди ужинают, они будут ездить взад и вперед, без конца проверяя, полегчало ли Вонни.

— Саймон, — зовет Вонни, снимая свое пальто и куртку сына с вешалки у двери.

Она раскраснелась, но Андре не знает, от возбуждения или от страха. Саймон едет ужинать к своей подруге Таре, и Вонни приготовила сэндвичи с индейкой, которые они с Андре съедят в машине во время перерыва. Вонни подходит к подножию лестницы.

— Саймон! — зовет она.

У себя наверху Саймон читает крольчихе Доре книгу, которую знает наизусть. Недавно он попросил Андре сделать для его комнаты табличку с надписью «Не беспокоить».

— Сейчас! — кричит Саймон матери.

Он продолжает читать крольчихе.

Вонни кажется, что все сговорились, чтобы помешать ей водить. Она идет в кухню, но не садится, опасаясь, что не сможет встать. Что-что, а уклоняться она умеет.

— Сделай что-нибудь, — просит Вонни мужа.

Андре подходит к кухонной двери и кричит:

— Считаю до трех.

Саймон захлопывает книгу, виновато смотрит на крольчиху и сбегает вниз.

— Я просто хотел побыть один, — говорит Саймон, забирая у Вонни куртку и рюкзак.

Забавно, что пятилетний сын Вонни хочет именно того, чего она больше всего боится. Она уже не помнит, хотела ли когда-нибудь побыть одна. Ей кажется, что она не существует, если ее никто не видит. Ей кажется, что ее кожа — прах, а кости — головоломка, которую способны сложить лишь опытные руки.

— Слушай, а может, останемся дома? — предлагает Вонни.

— Решайте скорее, — досадует Саймон.

Андре кладет руку на спину Саймона и проводит его к двери.

— Так мама едет или нет? — спрашивает Саймон.

Вонни хватает пакет с сэндвичами, подходит к двери и обнимает сына. Он кажется на удивление плотным, когда она притягивает его ближе. На улице Саймон забывается и берет мать за руку. По дороге к Таре они слушают радио. Вонни целует Саймона на прощание и смотрит, как Андре ведет сына к желтому дому с зелеными ставнями. Когда дверь открывается, мать Тары машет Вонни, но Саймон заходит в дом, не оглядываясь. Вонни знает, что детям необходимо заявлять о своей независимости. Она смотрит, как сын вбегает в дом, и последнее, что она видит, это его голубой нейлоновый рюкзак. В пикапе холодно, и Вонни дрожит. Андре садится на водительское сиденье и захлопывает дверцу. Вонни прочищает горло.

— Мы же договорились, что я поведу, — напоминает она.

— Точно, — соглашается Андре.