Ночь опасна

Молчание. Николай покачивал ребенка на коленях, совершенно забыв, что Диана уже не маленькая и укачивать ее поздновато. Но та блаженно молчала — ей это явно нравилось. Наконец отец коротко поцеловал ее в макушку и спросил, помнит ли она, как была одета мама в тот вечер, когда они все вместе ехали в аэропорт.

— На ней была шуба, — моментально ответила Диана.

— Ну вот, ты тоже видела! А можешь мне это доказать?

Девочка, мгновенно включившись в игру, ответила, что может. И вот почему — в кармане шубы, только что извлеченной из пакета, в который она была упакована на лето, мама отыскала прошлогоднюю жвачку. Диана выпросила ее и сжевала. И отлично помнит, что жвачка была затвердевшая, сухая, совсем невкусная. Девочка грустно жевала ее до самого аэропорта, а после, когда вышли провожать папу, выплюнула. Тайком от всех, потому что мама запрещала плеваться на улице.

Эпилог

На нескольких новых купюрах из тех, что Николай нашел в шкафу, были обнаружены отчетливые отпечатки пальцев, и Семен Федорович прекратил упираться. Охотно переменив тактику, он перестал изображать обманутого коллекционера, схваченного за руку в чистейшем деле. Букинист пожелал сделать заявление.

«Этой женщины» — так он называл покойную Торцову — Семен Федорович толком не знал. Она как-то зашла к нему в букинистический отдел (в начале осени, если он не ошибается). Ничего не заказывала, ничего не покупала. Зато предложила купить кое-что у нее.

— Эти самые карты, — признался букинист. — Но клянусь — ни сном ни духом не знал, что они краденые! Дама выглядела так прилично, кто бы мог подумать…

Если отбросить эмоции, которыми букинист раскрасил свои показания, то дело сводилось к нескольким простым фактам. Нина-де неоднократно приходила к нему в магазин, расписывала достоинства товара и набавляла цену. И цена в самом деле дошла до цифры астрономической — тридцати тысяч долларов. Семен Федорович скромно сказал, что, когда коллекционера охватывает азарт, деньги для него уже не так важны.

— Ничего подобного мне до сих пор не попадалось, нельзя было упускать случай! И к тому же, — подчеркнул он, — покупал-то для себя. Ну кто знал, что эта женщина попробует меня обмануть!

А «эта женщина» в самом деле обманула. Забрала деньги вперед — поверил даме на слово. Обещала принести карты прямо в заветный домик Кирюши — все расчеты должны были производиться именно там. Семен Федорович загодя запасся лупой и прочими пособиями для экспертизы, но дама не явилась. Была назначена еще одна встреча, но клиентка попросту пропала! Он звонил ей на мобильный — отключено. Домой — никто не брал трубку. Когда им наконец удалось встретиться — а это было уже в ноябре, — дама призналась, что сама была обманута тем, кто обещал доставить ей карты. Дескать, ее приятельница неожиданно передумала, от денег отказалась, товар отдавать не собиралась. Семен Федорович кротко развел руками:

— И что мне было делать? Я ей сказал — не вышло так не вышло, верните деньги и забудем обо всем. Так вымотался за эту осень, что уже ничего не хотел. Но она уперлась — найдет карты, отдаст, денег вернуть не может, нужны самой. Обещала, что уговорит свою подружку, даже припугнет. Я сразу сказал — никакой уголовщины не нужно, откуда вы взяли карты — знать не хочу. Не впутывайте меня в свои разборки! — Он вздохнул. — Ну и вот… Так все и кончилось. Последний раз пообещала разобраться решительно и пропала надолго. Звоню ей домой — кто-то говорит: умерла. Я уж решил забыть про деньги.

— Как, про такую сумму?

— А с кого мне было ее требовать? — развел руками Семен Федорович. — И вдруг приходит ко мне в магазин этот молодой человек, мой старый знакомый… И сразу же заводит речь об этих картах. Ясно — намек, пришел от моей клиентки. Я так и понял. Решил — переплачу еще немного, но все-таки получу то, что давно искал…

Когда ему напомнили, что после всех манипуляций цена, уплаченная им за карты, достигла сорока двух тысяч, что явно превышало все допустимые пределы, Семен Федорович потупился. Такой уж он человек — ничего ему не жалко, если дело коснулось застарелой страсти к собиранию редкостей. На вопрос, случалось ли ему ездить с Ниной в принадлежащей ей синей «хонде» или брать у нее ключи от машины, Семен Федорович ответил отрицательно. Он предпочитает свою «Победу» и не доверяет женщинам за рулем. Бывал ли он дома у Нины? Никогда, даже не знает, где она живет, в каком районе. Быть может, он знал, где живет Олег Валентинович Круглое? Они давно знакомы, возможно, случалось заходить в гости?

— Да о чем вы, какое там знакомство, — отмахнулся тот. — Я и фамилии его не знаю.