Ночь опасна

— Да откуда ей знать, кто ты такой! Пойми же — никто, никто о тебе ничего не знает! Ты войдешь в подъезд с сумкой, и если даже за входом следят — тебя не заподозрят! И даже когда войдешь в квартиру, а кто-то это увидит — тоже ничего страшного! Подумаешь! Может, это родственник приехал!

Олег покачал головой:

— Ты с ума сошла! Я туда войду? Ни за что. Слышишь? Я отказываюсь! И по-моему, ты все преувеличиваешь! Так уж и следят за твоей мамой! Ты же всем раззвонила, что отдыхаешь в санатории! Если тебя и будут искать где-то, то в Подмосковье!

Однако Нина не унималась, пока он не сдался. Она пообещала, что позвонит матери и предупредит ее, что вещи девочки завезет ее знакомый.

— А у твоей матери нет ключей от вашей квартиры? — недовольно спросил Олег. — Она сама туда не приезжала?

Выяснилось, что мама к ним вообще ездила очень редко. У нее не очень ладились отношения с зятем. Непонятно почему — тот никогда не грубил, ничего не требовал, вел себя в высшей степени корректно…

— Но мама его не выносит, — грустно сообщила Нина. — Знал бы ты, сколько из-за этого всяких неудобств… Ты спишь? Ну спи, спи.

* * *

Утром, за завтраком, Нина возобновила разговор. Она больше не настаивала на поездке к матери, но говорила так грустно, так живо обрисовала свое беспомощное положение, что Олег в конце концов сдался.

Нина очень обрадовалась:

— Я бы и сама отвезла, но ты понимаешь… Вспомни — я ведь никогда ни о чем тебя не просила!

Это было правдой. Олегу даже казалось, что у него сейчас живет не совсем та женщина, которую он знал. Прежнее лицо, прежние глаза, манера говорить и улыбаться… Но совсем другое поведение. Уверенность, смешливость, равнодушие к условностям — все, что когда-то удивило и покорило его в этой женщине, все это сейчас исчезло. Все подавил страх — от него у Нины даже голос изменился. Она стала говорить тихо, то и дело внезапно оглядывалась, будто хотела скорее выставить Олега за дверь, опасаясь, что за спиной кто-то стоит и подслушивает.

— Что мне сказать твоей маме? — хмуро спросил Олег и начал одеваться.

Чем меньше скажешь — тем лучше. — Нина услужливо подала ему свитер, быстро начистила ботинки. Она как будто хотела скорее выставить Олега за дверь, опасаясь, что он передумает ехать. — Скажи, что ты мой сослуживец. Вот и все. Имен не называй, в разговоры не вступай. Скажи, что велено передать сумку. Ее зовут Инесса Павловна. Да, впрочем, можешь не запоминать, вы все равно больше не увидитесь.

Олег застегнул куртку, поправил шарф. Ехать страшно не хотелось. Ситуация была настолько щекотливой… А тут еще перевод. Если бы не Нина — он бы вторые сутки сидел, с головой погрузившись в любимую работу, которая ему никогда не надоедала.

— А если она спросит, как меня зовут?

— Скажи правду! — Нина ласково улыбалась. — Подумаешь, имя! Главное, фамилию не называй.

— А если спросит, откуда у меня эти вещи? Где я с тобой встретился? Где ты отдыхаешь, в каком санатории? — Олег не считал, что задание было таким уж простым.

Но тут Нина возмутилась:

— Черт, я же не требую ничего не выполнимого! Можешь даже не переступать порога! Сунь в дверь сумку и уходи! Покажешься грубым — ну и пусть! Я же говорю — вам все равно не придется больше общаться! Какая тебе разница, что о тебе подумают! Неужели для тебя так важны условности!

И, переведя дух, она добавила, что главное — вовсе не это. Главное — чтобы Олег на пути домой проследил, не едет ли за ним какая-нибудь машина. Потому что, если его все-таки выследят — ей придется отсюда срочно съехать.

У него мелькнула шальная мысль: «А если взять и солгать, что машина за мной ехала?! Тогда я точно закончу перевод к сроку!» Но Олег тут Же оборвал себя. Это было бы просто подло по отношению к женщине, которой негде больше спрятаться. Во всяком случае, она не нашла другого места. Олег попрощался и уехал.

Нина подробно объяснила, как добраться до дома ее матери. Он нашел нужный адрес без труда, хотя разобраться во всех этих одинаковых панельных домах было сложно. Дом, который был ему нужен, стоял в глубине большого микрорайона, на краю парка. Наверное, летом здесь было красиво — во дворе много деревьев, за оградой парка виднеется небольшой пруд. Но сейчас, в ноябре, все было унылым и каким-то жалким. На убогой детской площадке возились озябшие малыши. Около дальнего подъезда какой-то мужичок чинил старый потрепанный автомобиль. Женщина возила по двору коляску, и одно из колес душераздирающе скрипело. Непонятно было, как это не мешает спать лежащему в коляске младенцу. Но он все-таки спал, — проходя мимо, Олег заметил под пологом пухлое бледное личико.

Он вошел в подъезд, поднялся на второй этаж, отметив облупленные, будто обколотые топором стены. Почтовые ящики — сплошь без замков. Зато все двери квартир как на подбор — стальные. Возле одной из таких дверей он и остановился. Повторил про себя сочиненную в дороге историю. Он — сослуживец Нины, она просила передать вещи. Больше ничего говорить не нужно — он повернется и уйдет. Убежит, если быть точным. Больше всего ему хотелось убежать.