Ночь падших ангелов

— Брат… — Гена запнулся. — Мне с тобой будет нелегко говорить, так что выслушай, не перебивая. Сведения проверенные. Мы с Айкой сами не хотели вначале в них верить, так что убеждались несколько дней, до тех пор, пока не осталось никаких сомнений. В общем, эта секта не только лохов заманивает, у них есть и другие источники дохода. И один из них… Короче, Лана твоя… В общем, брат, днем она, как и другие девчонки из секты, проповедует, а по ночам на той же набережной вместе с ними торгует собой. Она проститутка, как и все эти проповедницы.

— Что?! — первым Ромкиным порывом было вскочить, но протезы не позволили, напомнив, что они не любят резких движений. Так что, едва привстав, он вынужден был упасть обратно на табуретку. — Да ты в своем уме вообще?!

— Ромка! — Сестра метнулась к нему, обняла руками сзади за шею, припала щекой к его щеке. — Да ты знаешь, чего нам стоило это тебе сказать?! Мы же видим, что ты на эту свою сектантку подсел, как на наркоту!

— Только выхода нет, потому что все это правда, — вторил Гена. — С утра она святая с книгами, а ночью ее может разложить любой, кто заплатит нужную сумму. Немаленькую, надо сказать. Брат! Ни я, ни Айка не хотели в это верить, но против фактов не попрешь. Если тебе нужны железные доказательства, то я могу ее хоть сейчас отыскать и сюда к тебе привести. Только, думаю, это будет слишком жестоко.

Несколько минут Роман молчал, глядя в пол и просто пытаясь осознать услышанное. Потрясение было слишком сильным и неожиданным. Лана, Ланочка! Ранимая, чистая, трепетная! И чтобы она… Да разве такое можно хотя бы представить?! Но он совершенно точно знал, что сестра с Геной никогда бы не стали ему лгать насчет нее. Не такими они были людьми и не так к нему относились. Значит, это все-таки была правда. Но он не мог, не способен был ее принять!

— Уйдите, — через силу выдохнул Ромка, движением плеч высвобождаясь из обвивавших его Аглаиных рук. — Оба.

— Пойдем, Айка. — Гена послушно поднялся. — Пусть он побудет один.

Они ушли. Точнее, Гена утянул Айку вслед за собой, оставив Ромку наедине с тем кошмаром, который они ему и раскрыли. С худшим из всех.

Лана! Разве она могла?! А он? Разве он способен был так заблуждаться на ее счет? Да нет же, он эту девочку словно сердцем чувствовал! И вдруг… А может, и в самом деле послать сейчас Генку за ней, чтобы все своими глазами увидеть? Потому что он никак не мог себе представить, что она может так страшно преображаться. Она, чьи пальчики трепетали в его руке! Но разве он посмеет, даже сейчас, зная все, прикоснуться к ней как-то иначе? Да он теперь даже в глаза ей не решится взглянуть, как будто сам сто раз в чем-то перед ней виноват. В ее чистые глаза… Нет, это было невыносимо!

Через пару часов Гена тихонько зашел на кухню. Наверное, хотел оттащить на кровать бесчувственное Ромкино тело. Но сегодня бутылка осталась нетронутой. У Романа хватало в жизни горя, которое он пытался залить, только это был не тот случай. Он никак не мог осознать то, что услышал, не мог смириться.

— Брат! — Гене хватило одного взгляда, чтобы все оценить. — Прости, конечно, но сам понимаешь, что надо было тебе это сказать. А теперь пойдем, хватит уже тут сидеть. Утро вечера мудренее.

— Мудренее, — согласился с ним Ромка.

Чего он только не передумал за прошедшее время, каких только картин себе не нарисовал! Начиная с того, что он изобличает двуличную Ланочку, и заканчивая тем, как изощренно убивает всех ее «духовных наставников». В итоге от всех этих фантазий его боль не исчезла, но притупилась, расползлась по всей душе из одной точки в районе сердца, которая вначале словно прогорала насквозь.

— Давай я тебя провожу. — Гена подошел вплотную. И не зря: культи у Ромки успели затечь. Так что, поднимаясь самостоятельно, он бы, скорее всего, упал сейчас на своих протезах. Но Генка поддержал, подхватил под плечо, помог разогнуться и устоять. Роман застыл в вертикальном положении, пошатываясь и не торопясь сделать первый шаг.

Вот так всегда и было у них в семье: если один терял равновесие, то двое других сразу спешили, чтобы создать опору. И в прямом, и в переносном смысле. Один за всех, и все за одного! Так что Ромке просто необходимо справиться со своей бедой в кратчайшие сроки, чтобы не огорчать своих близких людей, не заставлять их переживать за него.

Утро. Вечера. Мудренее.

Решившись сдвинуться с места, Роман сделал по шагу на каждое слово. А потом еще. И еще, повторяя про себя эту народную мудрость. Он пережил смерть родителей и младшего брата. Свое увечье. Аллочкину гибель. И это переживет: то, что его нежная Ланочка сегодня для него умерла. А ведь он любил ее! Даже сильнее, чем ему казалось. Любил!

* * *

Утром Роман вышел к столу. Поздоровался, сел. И, зажав между ладоней поданную Айкой чашку чая, попросил, ни на кого не глядя:

— Я хочу, чтобы вы разузнали мне об этой секте все. Вообще, все, что только возможно.

— Это уже сделано, брат. Мы с Айкой раз десять все перепроверили. Прежде, чем сумели узнать о девочках, успели узнать и о прочих «святых делах».