Ночь падших ангелов

Окна перед задернутыми шторами были открыты. Роман убедился в этом еще издали, иначе и смысла не было приближаться. Вначале он продвигался на коляске, съехав с дорожки, избегая клумб и благодаря пересохшую глинистую почву за то, что на ней не остается следов. Потом, отыскав подходящую скамейку в кустах, оставил там свой верный транспорт. Подогнал его к скамейке вплотную, перебрался на нее, а уже оттуда соскользнул на землю. Прикинул оставшееся до окна расстояние. Гораздо большее, чем хотелось бы, но где попало и на виду каталку не бросишь, а подобраться к открытому окну прямо на ней было почти равносильно тому, чтобы просто постучаться к наместникам в дверь: и услышать могут, и заметно издали.

Так что дальше добираться пришлось старым проверенным способом, перекатываясь по земле, так как ползать он не мог. Это было не слишком-то удобно, зато гораздо тише и незаметнее, чем это сделал бы любой здоровый человек. Разве что медленнее…

Еще в детстве он зачитывался романом о Герое Советского Союза Алексее Маресьеве, восхищаясь характером и силой воли военного летчика. И, конечно же, даже не предполагая тогда, что однажды сам окажется в сходной с ним ситуации, станет инвалидом без ног. Но когда это случилось, книга очень ему помогла. Не без умысла притащенная Айкой еще в больницу и вначале отброшенная им в сердцах. Но потом кем-то поднятая и положенная на тумбочку, а затем все-таки открытая… Мальчишкой он перечитывал этот роман несчетное количество раз, некоторые места даже мог цитировать. Но после полученной травмы читал книгу словно впервые, настолько теперь иначе, острее и ближе воспринимались все переживания и чувства героя. А еще он на протяжении всей книги словно учился у Алексея Маресьева заново жить. Но один эпизод имел для него не только духовный, но еще и практический смысл: тот, где летчик с отмороженными ногами, не в силах больше ползти, принялся перекатываться по земле, чтобы все-таки продвигаться вперед. Быть может, Ромка и сам бы когда-то до такого додумался, но гораздо позже. А так он взял этот способ на вооружение, едва вернувшись из больницы домой. Когда оставался в квартире один, когда, случалось, падал с коляски. И со временем приноровился весьма ловко передвигаться таким вот нестандартным способом. Спина-бок-живот-другой бок… Да, конечно, это было не подбежать к окошку на полусогнутых ногах за считаные секунды! Но через несколько минут он все-таки был уже под самой стеной. Прислушался к доносящимся из открытого окна голосам и был крайне удивлен, обнаружив, что там сейчас ведут речь как раз о нем.

— Парни в мастерской справляются с трудом, едва успевают укладываться в срок, и их за это трудно винить, — говорил, судя по голосу, наместник Ферапонт. — Работа кропотливая, машины доставляются поздно, уже после полуночи, а светает сейчас рано. Времени остается в обрез. Так что я уже предлагал направить им в помощь брата Романа. Тот, даром что без ног, но дело знает, его по прибытии сюда проверяли. Он — умелый автослесарь. Грех такого к работе не привлечь!

— Грех такого с точки убирать, — возразил ему Никодим. — Ты знаешь, какую выручку он собирает нам за день? А парни твои, хоть и с трудом, но вполне пока обходятся без него. К тому же если им, бездельникам, в мастерской помощника подогнать, то, скорее всего, они просто позволят себе чуть расслабиться, так что результат останется прежним. Зато прибыль с подаяний сразу снизится, если Романа не будет на рынке.

— А что, он там действительно так успешен? — поинтересовался еще один голос, заставивший Ромку вздрогнуть. Так вот почему «святые отцы» собрались на совещание именно ночью, как будто им на это дня не хватило! И вот почему окно постарались завесить! Потому что сейчас среди них присутствовал не кто иной, как сам «преподобный»! Отшельник, который в данный момент должен был в уединении предаваться молитвам, подумал Ромка с издевкой, а не обсуждать с наместниками какие-то грязные делишки.

В том же, что дело было явно нечисто, Ромка даже не сомневался. Ведь они сейчас говорят об автомастерской с ее навороченным оборудованием! Что это за машины туда подвозят в такой поздний час и зачем?

— Да ему бы впору остальным нашим попрошайкам уроки давать! — тем временем с жаром воскликнул Никодим, отвечая на вопрос.

Такая «похвала» заставила Ромку сморщиться, словно у него зубы свело. Но, заставляя его забыть об этом оскорбительном комплименте, в разговор снова вступил «преподобный» Ноздрев:

— Значит, пусть пока остается на месте! Неизвестно еще, как он вообще отнесется к смене деятельности, особенно когда поймет, что именно делают в мастерской.

— Я думаю, с этим как раз не будет проблем, — снова высказался Никодим. — При посещении мастерской он выказал себя не слишком щепетильным. Ну и, кроме того, ему просто некуда отсюда идти. Мы наводили справки, и по всему выходит, что из квартиры его сестра с мужем выжили. Так что он будет, будет за нас держаться.