Ночь Патриарха

Ничего не хотели принимать во внимание, и по-прежнему он чувствовал к себе высокомерное, пренебрежительное отношение грузинской интеллигенции. Подслушивающие устройства, а также сексоты, внедрённые во все слои советского общества, регулярно докладывали ему, какие разговоры ведутся в тбилисских гостиных и даже в супружеских спальнях. И не смотря ни на что, он не мог решиться на особые меры, не мог себе позволить провести тот сокрушительный разгром, который провёл в тридцатых годах в среде русской интеллигенции. Кроме того, он всегда помнил о не забытом на Кавказе обычае «кровной мести». Поэтому он и не любил приезжать в Грузию.

В России Патриарх чувствовал себя гораздо уютнее. На демонстрациях он вглядывался в лица своих ликующих подданных и пытался понять, насколько искренни выражения их чувств. Не является ли это всеобщее ликование только результатом страха перед грозящими отступникам карательными мерами? Не обманывают ли его спецслужбы? Но нет — все демонстранты с неистовым энтузиазмом приветствуют своего вождя, отталкивая друг друга, поднимают детей, чтобы те могли лучше видеть «любимого отца всех народов», мудрейшего человека на земле, доброго, всевидящего, непогрешимого, неустанно пекущегося о счастье всех людей своей страны.

Ещё в юности Патриарх вычитал и навсегда запомнил высказывание Наполеона, что для укрепления власти всякий народ нуждается в Боге и религии. Он дал народу религию — веру в светлое коммунистическое будущее, а Богом назначил себя, «понимающего и справедливого вождя — отца всех народов Советского союза». И страна с энтузиазмом радостно приняла и Бога, и эту религию.

Прожит такой огромный, непростой кусок жизни, а сколько раз всё висело на волоске. Патриарх уничтожил практически всех своих сверстников, бывших свидетелями его жалкого детства, а также бесшабашной юности, и воспитал новое поколение, которому с пелёнок вдалбливали идею о его мудрой исключительности. Выросла молодёжь, которая с фанатичной преданностью верила в него, в великого и доброго вождя, ведущего страну, не смотря на постоянные происки врагов, к благополучию и могуществу.

И вот перед ним плоды этой широкомасштабной целенаправленной работы! Патриарх каждый раз получал огромное наслаждение от созерцания на демонстрациях ликующего моря людей, от множества прославляющих его транспарантов, цветов, бесчисленного количества своих портретов и простаивал на трибуне мавзолея по 5–6 часов, пока шли демонстранты — пусть видят воочию своего любимого вождя, потом будут об этом рассказывать внукам. Ему даже нравилось, что у некоторых демонстрантов, особенно у женщин, восторги почитания его — обожаемого вождя народов — принимали характер, граничивший с истерическим безумием.

Последнее время ему уже было тяжело стоять так долго, и, кроме обычной скамеечки для увеличения роста, ему стали подставлять еще и высокую скамейку, чтобы он мог на ней незаметно сидеть.

Это сейчас он может пожинать плоды своих усилий. А какой трудный путь пришлось пройти по извилистой и каменистой дороге к власти. Сколько раз он приходил в отчаяние, казалось, что всё рушится и это конец — дальше развенчание, унижения, мучительная смерть. Но он, несмотря ни на что, помня предсказание старой ассирийки, веря в свою звезду, находил в себе новые силы и с вновь обретённым мужеством снова бросался в битву, умело используя ошибки и промахи своих противников.

Патриарх, уверовав еще с детства в своё исключительное предназначение, знал, что удача не оставит его. Он был трезвым человеком, и пусть ему не хватало образования, но он с самого начала не верил в утопическую ленинскую идею построения коммунистического государства по иерархической системе Платона: «правители-мудрецы — воины и чиновники — крестьяне и ремесленники». Поэтому на всякий случай визуально он старался держаться от Ленина подальше.

Но к удивлению Патриарха большевики не только захватили власть, но и сумели её удержать. И тогда он вплотную принял активное участие в создании нового справедливого общества, которого ещё не знало человечество. Но, как поётся в старом советском гимне «Интернационал», для того, чтобы построить новый мир, нужно до основания разрушить старый, несовершенный, и тогда «кто был ничем, тот станет всем». Как всё просто!

Большевики целеустремлённо приступили к разрушению старого мира — России с её вековыми устоями. И этот первый этап борьбы уничтожения существующего мира, чтобы на его развалинах построить новое, не виданное раннее, справедливое общество, им удался на славу.