Ночь Паука

— Побежал вокруг, — пробормотал про себя Конан, а вслух сказал: — Я пойду немного быстрее, постараюсь ус петь раньше Незримого. Следите за мной.

— Нет, Конан, дорогой, не надо, — умоляюще прошептала Зита, но он предпочел не услышать ее и пошел вперед.

«Ишь ты — дорогой! — зло подумал Фабиан. — Сперва одна, потом вторая». Некоторое время он шел, тупо глядя перед собой. «А ведь это ты привела меня сюда! — вдруг вспомнил он, — Погоди, сучка, от меня не уйдешь!»

Конан оторвался почти на десяток шагов вперед, когда внезапно почувствовал неприятный холодок в области темени. Он мгновенно опустил глаза и швырнул факел вперед.

— Он здесь! Фабиан, приготовься!

Великан, шедший сзади, вздрогнул и словно очнулся от сна, вновь став самим собой. Он быстро обогнал девушек и вышел в зал, посреди которого, настороженно озираясь по сторонам, уже стоял Конан. Внезапно Фабиан почувствовал непреодолимую силу, притянувшую его к себе, и шагнул в сторону, но Конан среагировал мгновенно, словно ждал этого.

Он швырнул факел в зияющую чернотой хищную пасть коридора, ругая себя за то, что не сделал этого сразу. В два прыжка он оказался в проеме, на ходу зажигая новый факел, который в следующий миг горящей кометой метнулся вперед, упав у поворота. Конан зажег еще один и бросил туда же и лишь после этого, успокоившись, вернулся назад.

Все трое стояли посреди зала и настороженно осматривались.

— Где он?

Зита осторожно подняла руку и указала куда-то в сторону.

— Он там, но мы не видим его.

Неуловимым движением выхватив из-за спины меч, Конан пошел вперед, внимательно глядя по сторонам: картины, гобелены на стенах, коллекции оружия — все было на месте, ничто не вызывало тревоги. Он искал что-то странное, необычное, но не находил ничего.

Все было в порядке.

Киммериец шел к занавешенному окну, чувствуя, как нарастает в воздухе напряжение. Еще шаг, другой и… Что-то шевельнулось сбоку — он мгновенно обернулся, но все равно опоздал, однако и тварь совершила ошибку. Ей бы напасть на беззащитных девушек, а она, не пожелав оставлять за спиной сильного, вооруженного мечом мужчину, словно ниоткуда возникла прямо перед ним, изготовившись к бою.

От неожиданности Фабиан замер, мгновенно позабыв о своих намерениях, а когда тварь бросилась вперед, подоспел Конан. От его могучего пинка она отлетела к стене, но тут же вскочила и, схватив со стены кривой меч, пригнулась к полу и зашипела.

Фабиан словно очнулся и пошел на нее, остановившись лишь в паре шагов перед монстром.

Тварь стояла в расслабленной позе, странно, рывками, раскачиваясь из стороны в сторону, вперед-назад. Конан подумал, что если это существо и вправду было прежде Эмериком, сохранило его память, то можно было представить, как оно наслаждается сейчас беспомощностью погубившего его приятеля, как предвкушает его скорую смерть. Оставаясь неподвижной, тварь словно постоянно возникала в другом месте, мешая сориентироваться. Перемещения ее завораживали, дробя внимание, мешая сосредоточиться. Она явно растягивала удовольствие.

Глядя на двух оцепеневших у входа в зал девушек, на застывшую посреди пару, Конан понял, что еще немного, и Фабиан будет ни на что не годен, и если тварь не совсем тупа, ей хватит одного удара, чтобы прорваться к Зите с Мелией, которыми она должна была заняться сразу, а он просто не успеет помочь им. И хоть киммериец обещал не вмешиваться, сейчас было не до этого. Он подхватил с пола мраморную вазу и швырнул ее в монстра. Тот как раз сменил положение тела и ваза пролетела мимо, лишь слегка задев его голову. Тварь выгнулась и заверещала.

Фабиан словно очнулся от сна и бросился вперед. Он и впрямь оказался хорошим фехтовальщиком, и Конан с удовлетворением отметил, что твари приходится жарко. Темп, заданный человеком, оказался столь высок, что монстр думал лишь о защите, а меч человека сверкал без устали, выбирая самые незащищенные части тела и мгновенно разя, но пока тварь непостижимым образом умудрялась избегать укусов смертоносной стали.

Лица девушек выражали восторг, но Конан озабоченно покачал головой: ему, опытному бойцу, ясно было, что выбранный темп из союзника вскоре станет противником Фабиана. Пока его еще поддерживали ярость и ненависть, желание доказать всем, что недавняя слабость была случайной, но тем сильнее будет реакция, когда усталость ляжет неподъемной тяжестью на руки, прикует ноги к полу, заставит дыхание вырываться с хрипом.

Надо было что-то делать.

Конан начал заходить сбоку.

— Стой! Он мой! — Фабиан говорил, резко выплевывая слова, дыхание его вырывалось со свистом.

Конан покачал головой — все произошло гораздо быстрее, чем он предполагал. Тем не менее варвар не стал спорить и остановился рядом. Он был готов, ожидая перелома в любой момент, сознавая, что ему придется с ходу заменить Фабиана, причем так, чтобы тот остался жив и клинок твари не добрался до него.