Ночь перевертышей

Несколько минут он учился координировать сокращения перепутанных местами конечностей: чтобы ощупать лицо ладонями, следовало привести в движение суставы нижней части тела, откуда теперь торчали руки. Если же Илья хотел пошевелить ногами, то мозгу требовалось отправить команду на плечевой пояс — там, где раньше были руки. Каждое сокращение мышц отзывалось острой болью. Илье представилось, будто невидимый хирург — или, скорее, мясник — раскромсал его на куски, а затем хаотично сшил, позабыв о наркозе.

Изогнувшись, правой руконогой он дотронулся до лица. Его страхи сбылись: на месте орбит он нащупал соски, мягкая впадина пупка заменила собою нос, а глаза расползлись по бокам головы — Илья поочередно помахал перед ними ладонью. Он ощупал темя, затылок — и, наконец, нашел слуховые отверстия на задней поверхности шеи: когда он касался их пальцами, звуки внешнего мира затихали. Ушные раковины отсутствовали. Илья глубоко втянул ртом воздух (он не знал, где прятался теперь нос, да и остался ли он вообще), стараясь успокоиться и унять нервную дрожь.

Нужно что-то делать.

Непонятно, сколько времени он провалялся на поляне. Дождь прекратился, трава и земля высохли, но утро еще не наступило: ночное небо затягивала все та же красноватая пелена. Странно, могли ли почва и заросли так быстро просохнуть после мощного ливня?

Илья приподнялся на трясущихся конечностях: ноги, согнутые в коленях, торчали впереди туловища, а вывернутые в локтях руки топорщились сзади. Стоять было неудобно, тело дрожало и норовило грохнуться оземь. Илья сделал пару пробных шагов — и повалился на траву, вскрикнув от боли.

С третьей попытки он удержал равновесие. А затем осторожно, сжав зубы на лбу, поковылял к тропинке, маячившей у края поляны. Цель была простой: как можно скорее добраться до палатки и оттуда по спутниковому телефону вызвать помощь.

Трава щекотала живот, конечности, измазанные в грязи, то и дело оступались на кочковатой тропе, но Илья, постанывая, упорно двигался вперед. Когда боль в местах новых сочленений становилась нестерпимой, он позволял себе короткую передышку, а затем продолжал путь, продираясь сквозь чащобу.

Наконец заросли расступились, и перед Ильей открылась поляна, на которой возле потухшего костра высилась палатка. Илья с облегчением выдохнул: почти добрался, осталось совсем немного. Конечности дрожали от напряжения и усталости, готовые вот-вот предательски подогнуться и уронить его.

Еще чуть-чуть.

Он сделал шаг — и наступил на сухую ветку. С треском она переломилась. В ту же секунду силы покинули Илью, и на подогнутых конечностях он опустился на землю. Завалиться в нескольких метрах от палатки со спасительным телефоном было обидно и глупо, поэтому Илья, стиснув зубы и превозмогая боль, пополз на животе: сзади он отталкивался руками, а впереди загребал ногами, подтаскивая за ними туловище. Тело, растягиваясь, отзывалось пульсирующей болью в аномальных суставах, и Илья громко простонал. Покряхтывая и мыча сквозь стиснутые зубы, он волочился к палатке по сухой, шуршащей траве.

— Эй, кто там пьяный бродит? — гаркнул резкий, отдаленно знакомый голос.

Илья замер. Внутри кто-то был! Неужели Степаныч?! Пришел на его поиски? Илья открыл рот, собираясь позвать на помощь, но изо лба вырвалось нечленораздельное мычание. Прошибло потом: он не мог говорить!

Илья, пошатываясь, приподнялся на дрожащих конечностях, чтобы ускорить движение к палатке, но, не рассчитав сил, повалился на пенек с забытым на нем котелком. Сбитая посудина с лязгом упала на землю. В следующую секунду по его телу полоснул яркий свет: из окошка в палатке бил луч фонаря.

Ослепленный ртутной вспышкой, Илья трясся на месте, пытаясь с трудом устоять на шатких конечностях. Он отрывисто захрипел, силясь выговорить хоть какое-нибудь слово, — и, покачиваясь, двинулся ко входу в палатку, обходя ее сбоку. Луч фонарика исчез из окошка и светил теперь изнутри, понизу шатра.

Потемнело: выгнув голову вверх, торчащим на виске глазом Илья увидел, как на небе сгустились багровые тучи, готовые обрушить мегатонны воды.

Утробно мыча, Илья проковылял ко входу в палатку. Просунул ноги в полог, затем подтянул туловище с головой на спине, очутившись в душном полутемном нутре, рассеченном лучом фонаря.

С неба громыхнуло, а в следующий миг грохот выстрела и яркая вспышка разорвались перед Ильей. Левое плечо прожгло мощным ударом: Илью выбросило из палатки на поляну, и холодные капли дождя посекли его тело.

* * *

Он очнулся от красного света: алые всполохи мерцали перед взором, и вначале Илья принял их за пульсацию крови под веками. Сфокусировав зрение, он понял, что жидкое сияние разливалось с небес.

Мелькающий лес. Утробный гул. Вибрирующие деревья. Тряска шагов. Струи дождя. Влага на теле. Кровь на плече. Жгучая боль.