Ночь подарков и желаний

Мне пояснили, что на предприятие приехала куча самых разнообразных проверяющих, включая американцев. Сотрудников не пускают, только руководство. Ночную смену выпустили, производство остановили. На сколько – неизвестно. Вообще ничего не известно. Народ пока не знал, расходиться по домам или нет, и хотел прояснить ситуацию – с работой, с зарплатой…

Внезапно у меня в сумке зазвонила трубка. Это был Петр Петрович, отец Костика.

Я ответила на звонок. Петр Петрович поинтересовался, где я, а потом велел подойти к самым воротам. Он сейчас выйдет и проведет меня внутрь. Проверяющих нужно накормить.

Я двинулась к воротам.

Суровый молодец в камуфляже проверил мои документы, в которых, правда, не значилось, что я работаю поварихой, и пропустил. На пару с Петром Петровичем мы пошли к пищеблоку, у которого водитель уже разгружал продукты.

– На сколько человек готовить? – спросила я.

– Как обычно, – ответил Петр Петрович.

– Петр Петрович… – я повернулась к нему с вопросом в глазах.

– Пока ничего не знаю, Тоня. Честно! – Он прижал руки к груди.

– Но хоть что-нибудь хорошее скажите!

– Я страшно рад, что не финны приехали! – усмехнулся начальник склада.

Проверка длилась три дня, потом ее как-то быстро свернули, но совсем не из-за того, что что-то нашли. Наоборот, у нас на предприятии не нашли ничего противозаконного! На все имелись лицензии и разрешения, лекарствами – как нашими, так и других фирм – торговали исключительно по накладным. Правила пожарной безопасности соблюдались, СЭС не нашла, к чему придраться, зарплату платили белую, все налоги переводились, куда следует.

Петр Петрович заявил, что теперь понял: лучший вариант проверки – это когда проверку проводят все инстанции одновременно. Они не могут себе позволить друг у друга на глазах брать взятки, да еще и в присутствии американцев, которые всюду совали свои носы, пусть и страдающие от аллергии.

Американцы перед отъездом подарили мне целый мешок американских средств для травли тараканов, которые один из них привез в Россию, со словами, что, может, когда-нибудь понадобится… Я очень надеялась, что нет, но все-таки взяла.

Вечером в среду ко мне в квартиру с ошалелым видом ворвалась Валентина и заорала, чтобы я немедленно включала телевизор. Там передают пресс-конференцию Истомина.

– Какого Истомина? – спросила я, обращаясь к спине Валентины, которая сама включала у меня телевизор.

– Твоего генерального директора!

– С того света, что ли? Или его инопланетяне привезли по ходатайству писателя Владимира Альбертова?

– Забудь про шуточки и слушай!

На сцене в каком-то большом зале стоял длинный стол с микрофонами. Посередине сидел импозантный мужчина, перед которым стояла табличка «Истомин Роман Евгеньевич». По правую руку от него сидел депутат Юрий Святославович Юрьев, по левую – писатель Владимир Альбертов, тоже с табличками. Может, в самом деле без инопланетян не обошлось? Зал был полон журналистов как с телекамерами, так и с диктофонами и фотоаппаратами. Все время мелькали вспышки, диктофоны народ держал высоко, чтобы все записывалось.

Я пригляделась к герою дня и воскликнула:

– Да это же психолог-маньяк, только чуть-чуть…

Я не договорила. Валентина судорожно закивала. Так вот почему он показался Костику знакомым! Вот почему он вызывал в ночной клуб отца! И вот почему Роман Евгеньевич так быстро нас тогда покинул. Кто-то сообщил ему, что приехал Петр Петрович, который бы точно его узнал. Или он сбежал из-за молодцев в камуфляже? Он же не мог предъявить документы покойника? Или у него имелись другие?

Во время пресс-конференции Роман Евгеньевич говорил очень много, но конкретной информации в его словах было мало. Рейдерство, покушения на него лично, угрозы. Он решил временно уйти в подполье и попытаться выяснить, что происходит и кто именно претендует на его предприятие и желает лишить его жизни. Ему согласились помочь его друзья – депутат Юрьев и писатель Альбертов. Также, по его словам, помогали и честные сотрудники как МВД, так и ФСБ, но они просили их имен не называть. Им еще предстоит долгая кропотливая работа, однако господин Истомин им безмерно благодарен за помощь в защите его жизни и его детища.

Потом еще дольше говорили депутат с писателем. У тех имелся большой опыт выступления перед народом.

Наконец мы выключили телевизор и посмотрели с Валентиной друг на друга.

– И что теперь? – спросила подруга.

Я считала, что нам или, по крайней мере, мне следует в ближайшее время ждать гостей. Может, тогда Истомин и объяснит, что ему было нужно от меня все это время. И почему он прямо не сказал, что ему нужна помощь, если считал, что я могу ему как-то помочь? Я бы, наверное, согласилась…

– Кстати, а кого тогда взорвали в машине Истомина? – вдруг спросила у меня Валентина. – Кого похоронили вместо него?

Валентина предложила позвонить Петру Петровичу, отцу Костика, что я тут же и сделала.

– Пока ничего сказать не могу, – заявил начальник склада.

– Но вы знали, что Истомин жив?!