Ночь поющих птиц

— Я вдова, — мило пояснила она. — Я вдова вот уже ровно два года.

Они с Фелипе переглянулись.

— Гранада сегодня вечером en fete[8], — автоматически пробормотала Анжела. — Думаю, вы горите желанием увидеть фейерверк.

— Фейерверк? — Миссис Раддок пожала плечами. — Неужели теперь еще кто-то думает о фейерверках, когда есть так много интересного, что можно сделать или увидеть? Что я люблю в такой толпе — все дают волю своим чувствам, даже испанские парочки целуются в подворотнях, и, если тебе хочется танцевать, ты можешь танцевать! И вообще, нет смысла бродить по улицам, если собираешься вести себя чопорно. — Она поддразнивающе посмотрела на дона Фелипе: — Но должна признаться, не могу представить себе, чтобы ты вел себя иначе на улицах Гранады — или Лондона, или Парижа, если уж на то пошло! Ты никогда не забываешь о чувстве собственного достоинства!

— Возможно, мое чувство собственного достоинства — это все, что у меня есть, — ответил он с яркой искоркой веселья в красивых черных глазах. Потом пододвинул для нее стул, а официант поставил к их столику еще несколько стульев. — Думаю, сегодняшнее событие надо отметить шампанским, — объявил Фелипе. — Хуан, урожай какого года тебе нравится больше всего? Принеси что-нибудь особенное для моих друзей!

— Si, senor[9], — ответил Хуан и бросился выполнять заказ.

Миссис Раддок откинулась на спинку стула. Она сидела как раз под одной из ламп, и теперь Анжела видела, что та не просто миловидна, а действительно красива. Волосы у нее были почти как у Анжелы, только еще светлее и уложены венком. На Кармелите было платье из темно-синего шифона, довольно короткое, позволяющее оценить великолепные ноги. Должно быть, она вышла из гостиницы сразу после ужина, потому что в ушах, на шее и на запястьях у нее сверкали бриллианты, да и все ее сопровождающие были одеты для вечера. Если бы в компании не было второй девушки, Анжела сравнила бы миссис Раддок с редкостным цветком, который охраняют немногие избранные. Но вторая тоже была красива; только у нее, конечно, не было таких потрясающих глаз, как у миссис Раддок.

Анжела могла хорошо их разглядеть — огромные, дымчато-серые, с густой бахромой длинных (может, фальшивых?) ресниц. Она была умело, но не сильно накрашена; особенно привлекали губы. Ни один мужчина не смог бы их не заметить. А улыбка Кармелиты казалась намеренным актом обольщения.

Анжела оборвала себя, не понимая, с какой стати ее мысли заняты такой ерундой. Но потом ей пришло в голову, что это в общем-то неудивительно. Появление этой женщины повлекло за собой заказ шампанского, хотя ужин, проведенный Анжелой с женихом, этого не подразумевал, ведь они ничего не праздновали.

— Знаешь, Фелипе, — говорила тем временем миссис Раддок, — ты меня здорово удивил, когда представил мисс Гревил. Я почему-то не думала о тебе как о человеке, собирающемся когда-либо жениться.

— Неужели? — Дон Фелипе склонился к ней, предлагая сигарету, и веселые огоньки ярче вспыхнули в его глазах.

— И это, думаю, было довольно глупо с моей стороны, — продолжила миссис Раддок, принимая сигарету и позволяя ему поднести зажигалку. — Вы, испанцы, очень серьезно относитесь к семье, не так ли? Думаю, ты, наконец, решил, что тебе пришла пора жениться!

— Я бы сказал, давно пора, — согласился Фелипе. — Если бы у меня действительно было чувство ответственности и всего остального, чего от меня ожидают, я бы уже давно женился.

— Но теперь-то ты, наконец, блюдешь семейные интересы? — В больших глазах Кармелиты мелькала насмешка. — Уверена, ты с надеждой думаешь о наследнике и тому, подобном. С такими угодьями, как у тебя, наследник очень важен. Когда вы женитесь?

— Через пять или шесть недель.

— Так точная дата еще не назначена?

— Пока нет. Анжела сейчас в самом разгаре подготовки к этому событию.

— А, приданое невесты! — Миссис Раддок настороженно посмотрела на Анжелу. — Как это волнующе! — протянула она. — Как это потрясающе! Я еще помню, с каким удовольствием подбирала целые тонны вещей, которые потом так ни разу и не надела, когда пришла моя очередь и я выходила за Мартина. Только вот мы с ним были так безумно влюблены друг в друга, что вряд ли думали о чем-то, кроме нас самих. Та оргия покупок и приготовлений была для нас просто еще одним развлечением.

— А теперь вы овдовели, — посочувствовала Анжела, прекрасно понимая, что ей нет нужды настаивать, будто она безумно влюблена в дона Фелипе. Пожалуй, абсолютно очевидно, что все совсем наоборот.

Миссис Раддок кивнула.

— Но пока я была замужем, это было прекрасно, — объявила она, подводя итог теме. Потом снова взглянула на дона Фелипе и ослепительно улыбнулась. — У тебя очень симпатичная невеста, — сказала она. — Но я была изумлена, услышав ее английское имя, — да и выглядит она как настоящая англичанка. Я думала, если ты когда-нибудь и женишься, то на испанке.

Фелипе ответил немного холодно:

— Анжела наполовину испанка, и ее испанская половина безупречна. Хотя и в английской части я изъянов не вижу, — добавил он, задумчиво глядя на Анжелу.