Ночь, придуманная кем-то

«Отпечатки пальцев!» — неожиданно подумал он.

Расстегнулся, выпустил наружу рубашку и принялся неумело протирать ею телефонную трубку. Здорово мешал пистолет, пришлось сунуть его в карман джинсов. Бедро сразу ощутило уверенность, щедро поделившись живительными токами с остальными частями тела. И руки успокоились, и в голове настало временное затишье. Но тут — будто струей удушливого жара окатило спину. Потому что сзади…

Потому что где-то далеко в коридоре послышались шаги и гулкие голоса.

****

Их было двое. Оба массивные, оба нервные.

— Тьфу! — нервно сказал один. — Ощущение, будто откуда-то блевотиной несет. А?

— Какая блевотина, ты, трепло! — нервно ответил второй. — Институт еще вчера закрыли!

— Ну, может ты сам, это… психанул с непривычки?

— С какой «непривычки», ты, трепло!

Они грузно двигались по комнате, производя разнообразные звуки. От их шагов шкафчик содрогался, предательски потрескивал. Игорь в панике пытался придерживать дверцу пальцем, боясь, что она случайно откроется — от сотрясения или от ветерка, — но с внутренней стороны подцепить ее было решительно никак. Еще Игорь боялся, что вот сейчас чужая рука хозяйски распахнет шкаф, что вот сейчас, сейчас… Щелка между дверцами осталась смехотворно узкой, ровно в толщину мизинца: закрыть шкаф до конца не удалось. Был виден только кусок стены. Был виден также упавший стул возле стены. Вдруг в поле зрения появился один из гостей, но не проскочил, как раньше, а подошел к стулу, наклонился и поставил его на ножки. Затем сел. Удовлетворенно поцыкал зубом:

— Ладно, порядок навели.

Тот самый парень, бежавший по ночному двору.

— Чего расселся? — раздраженно бросили ему сбоку. — Лампу свою отвязывай.

— Сейчас… — бегун сразу встал. — Он, сволочь, этой лампой чуть окно не долбанул.

Исчез, шагнув в сторону.

— Да, хорошо вы тут повеселились, — хмыкнул первый голос. А бегун почему-то стал оправдываться:

— Говорю же, Серж, не успел я ему ноги связать! Он, сволочь, как зверь. Вдруг очнулся, и все, не успокоить было…

— Слушай, доцент, ты вырубить его не мог получше? Чему вас только в институтах учат?

— Кончай, ты, трепло! Говорю же, вырубил я его! Не понимаю, как он очнулся, зверюга?

— Мне чего, перед Кузьмичем будешь песни петь.

Некоторое время они молчали, чем-то явственно шурша. Затем прозвучала реплика:

— С пиджаком поосторожнее, пистолет выронишь, — очевидно, это подал голос бегун.

— Ну что, раз-два взяли?»

Они дуэтом закряхтели.

— Посмотри, на ковре нет следов?»

— Чисто.

Наконец пространство в щели наполнилось движением. Двое тяжело тащили нечто длинное, завернутое в добротную парусиновую ткань. Страшные кадры мелькнули и оборвались — вновь была стена, ковер, потолок, стена, ковер, потолок… Из коридора донесся тоскливый вздох: «Он, сволочь, тонну весит…»

Радио простодушно напутствовало удаляющихся гостей:

— Отдел внутренних дел Каменного района оповещает всех нуждающихся профессионалов, что с мая зарплата наших участковых инспекторов повышается. Ого, еще как повышается! Спешите к нам уважаемые коллеги! Защитим друг друга в этой нелегкой жизни…

****

Он стоял в шкафчике для верхней одежды. В рабочее время здесь висели бы плащи проректора, зама, секретарши, а сейчас было пусто. Ему невероятно повезло в жизни — только такой тощий и смог бы стиснуть себя подобным образом. Он стоял, тыкаясь позвоночником в дурацкие крючки, отпихивая затылком дурацкие плечики, хватая ртом слабую струйку воздуха из щели. Он стоял, не имея душевных сил освободиться.

Потом вылез, обмирая.

Да, в кабинете проректора обнаружился порядок. Да, в кабинете не обнаружилось трупа. Радио по-домашнему играло позывные: наконец-то наступила полночь. Однако было почему-то страшнее, неизмеримо страшнее!

Сколько времени он провел возле шкафчика, сражаясь со слуховыми галлюцинациями, неизвестно. Как он заставил себя покинуть пост дежурного, ему не запомнилось. И уж тем более в памяти не остался обратный путь. Осталось лишь вязкое, черное, ирреальное — что-то нескончаемое. Но обратный путь все-таки состоялся, вернув действие к прежнему месту.

Помещение заведующего кафедрой было открыто. На стенах дремали неподвижные тени. В глаза бил дворовый фонарь, ставший за вечер родным.

— Жанна! — позвал Игорь…

Ее не оказалось ни внутри, ни снаружи — нигде. Вконец одурев, он заглянул под стол. Затем секунду-другую растерянно метался в потоках ртутного света — между окном и дверью. Силы кончились. Он упал перед диваном на колени, уткнулся лицом в вонючий, засиженный сотнями задов дерматин и захныкал.

НОЧЬ (расследование)

Действие № 1: ЧУЖАЯ КВАРТИРА