Ночь призраков

И все. Никаких лишних слов, нечленораздельных звуков, размахиваний руками, – Рианнон просто встала в центр комнаты и прикрыла глаза. Таня нахмурилась и перевела взгляд на Бернарда. Сейчас должно что-то произойти, и дворецкий обязан как-то проявить себя, чтобы повлиять на представление, ведь не зря же он присутствовал на сеансе. Но он, на удивление, даже бровью не повел и стоял по стойке "смирно".

Внезапно комната ожила.

Все началось с запахов – их изрядно прибавилось. Сначала в ноздри Тани ударил аромат детского мыла и легкого пота. Так пахли ребятишки после занятий спортом. При этом Флоренс-"слезки" испуганно взвизгнула и прикрыла рот рукой. Затем комнату наполнило множество других оттенков: аромат фиалковых духов с легкой ноткой бергамота, стойких запах конского навоза, нафталина, как из бабушкиного шкафа, и еще множество других – Таня не разобрала.

При этом все, сидевший за столом, так или иначе, реагировали на это. "Швабра" ошарашено водила глазами словно хамелеон, старикан смущено заерзал на стуле и изрядно потел, студентка испуганно таращилась по сторонам, а взгляд "слезки" наполнился неподдельной горечью. Даже следивший за всем со стороны Ланкастер сильно хмурился. И лишь Бернард стоял словно мумия, никак не реагируя на происходящее.

Таня внимательно изучала стены комнаты. Там должны были открыться какие-нибудь выходы, из которых и шли все эти запахи. Но, увы, в кромешной тьме ничего не было видно.

Внезапно в углу заработал велотренажер, и сами по себе заиграли струны арфы. А вот это уже интересно. Губы Тани скривились в ухмылке. Чего доброго, сейчас откроется шкаф, а оттуда выглянет скелет и запоет гимн страны.

Но этого не произошло. Зато вдруг распахнулось окно, подняв вверх темные шторы, и внутрь ворвался быстрый поток воздуха и закружился по комнате. Рианнон распахнула глаза.

– Марси вздыхает и смеется, – заговорила женщина и посмотрела в сторону активно движущихся педалей. – Сказала, что уже тридцать лет не садилась на тренажер.

Таня удивленно отпрянула. Что она несет?

Но на удивление, ее слова произвели эффект на одного из клиентов. Старик-"бульдог" напрягся и как-то весь съежился, сразу уменьшившись в размере.

– Марси заявляет, – меж тем как ни в чем не бывало, продолжала Рианнон, – цитирую: Дональд Шин, ты старый болван! Зачем тебе понадобилось перерывать чердак моего дома в Болдуинз-Лейк? Ты бы еще в свинарке поискал старое завещание. Я сожгла его в камине еще в девяносто третьем, когда узнала, что ты сношаешься с этой уродиной Полли Эпкинс. Есть одно единственно верное, где я отдаю все свое состояние сиротам из Кохама. А ты теперь до конца дней перебивайся на гроши нищенской пенсии садовника.

– Ах ты, грязная сука!

Мистер Шин вскочил со своего места и, не обращая ни на кого внимания, гневно ткнул пальцем в велотренажер. Тот замедлил свое движение, а затем и вовсе остановился.

– Марси смеется… нет хохочет вам в лицо, – ответила медиум и посмотрела на старика, а затем ее носик брезгливо сморщился. – И она плюнула вам на голову.

Мистер Шин издал злой протяжный рык и потряс кулаками в воздухе. А потом, покрасневший и пристыженный, пулей вылетел из комнаты. Послышался громкий хлопок входной двери. Рианнон сердито поглядела ему вслед.

– Эй, вы не рассчитались! – Она перевела недовольный взгляд на дворецкого. – Говорила же, надо брать с них плату заранее.

Меж тем чудеса продолжались. Медиум тряхнула головой, и ее лицо внезапно смягчилось. Таня изумленно глядела на то, как изменилась ее хозяйка. Из хамоватой, резкой особы женщина преобразилась в нежную и кроткую. Каждая ее черточка разгладилась, а в глазах зажглась глубокая тоска.

– Не грусти, мама, – обратилась она к Флоренс, которая уже еле сдерживала слезы. Женщина, прижав платок ко рту, вздрагивала от беззвучных рыданий.

– Здесь хорошо, – нежно продолжала Рианнон, – тепло и светло. И здесь папа, он заботится обо мне.

У Тани мороз по коже прошел от этих слов. Видя, как страдает Флоренс О'Брайн, девушка в этот момент почти ненавидела мадам Бланшар. Догадавшись, что клиентка пришла поговорить с умершим ребенком, а беспринципная мошенница наживается на ее горе, в Тане вспыхнул праведный гнев. Все же она правильно сделала, что решила засадить мерзавку за решетку. Там ей самое место!

А в это время на столе ожила доска Уиджи. Ее деревянный указатель заходил в разные стороны, от буквы к букве, превращая их в слова и предложения. А так как доска для спиритических сеансов находилась в аккурат напротив Дориана Льюиса, Таня верно решила, что это действо обращено к нему. Мужчина тоже это понял, так как склонил голову и сурово наблюдал, что пишут ему призраки, созданные Рианнон. Его лицо напряглось, на скулах заходили желваки. Видимо, Дориана не очень радовало то, что он читал.