Ночь Пса

— Вы должны отложить все остальные ваши обязанности и действуете теперь в составе объединенной комиссии наших министерств. Вами, как представителем службы федерального уровня, мы усиливаем следственную группу комиссара Роше. Вы ведь не знакомы с ним?

Ким растерянно огляделся и высказал единственно разумное при таком раскладе предположение:

— В таком случае мне, видимо, следует немедленно отправиться на э-э… Козырную набережную?

— Нет, — министр жестом как бы попридержал его. — Дело в высшей мере конфиденциальное, и будоражить наш муравейник на Козырной не стоит. Я распоряжусь — вам освободят кабинет в э-э…

— Мне уже дали кабинет в Ратуше, — уточнил Ким.

— Вот и прекрасно. Тихо и не привлекает лишнего внимания… Там и ждите Жана. Вы действуете с ним на одинаковых правах. В подчинение комиссара, а теперь и в ваше, входит восемь человек. Вы можете привлекать также всех, кого сочтете необходимым — моя санкция будет всегда…

Мимо внимания Кима не прошло то, что теперь уже все в кабинете смотрели на него с сочувствием. Министр тоже заметил это.

— Надеюсь, вы сработаетесь с мсье Роше. Он весьма… весьма своеобразный работник… В чем-то большой ребенок, в сущности, но — мастер своего дела. Так что мы весьма рассчитываем на ваше взаимодействие. Сами понимаете, что никакая огласка не желательна… Весьма не желательна. Все необходимые материалы будут переданы на ваш терминал — оставьте координаты у моего референта. У него же получите и необходимые документы. Разумеется, вам гарантирована поддержка наших компетентных служб, — министр кивнул на пару генералов в штатском. — Но они делают свое дело, а вы — свое. В настоящий момент произведено первоначальное дознание… Но мы решили не пускать дело по обычным каналам, а образовать комиссию э-э… чрезвычайного характера. У вас будут какие-то пожелания или соображения?

— Стороной, принимающей меня на Прерии, — вспомнил Ким, — является комитет безопасности…

— Разумеется, их поддержка вам гарантирована тоже… — улыбка министра слегка увяла. — Господин Азимов сейчас на приеме у Президента.

Всеобщее молчание стало почти гробовым. Киму стало очень жалко господина секретаря.

— Он свяжется с вами, — как-то неуверенно продолжил министр. — Он, или лицо его замещающее…

— В таком случае, я не буду отнимать у вас время… — постарался прервать неловкую паузу Агент на Контракте.

— Дело не ждет, не смею вас задерживать, — с облегчением согласился министр.

У Старой Кирхи они второй раз сменили кар.

— Перестаньте дразнить собаку! — раздаженно сказал Тони Гостю, который проявлял гораздо больший интерес к Бинки, чем к своим вооруженным спутникам — с того самого момента, как псина присоединилась к их компании.

Сам Бинки тоже повел себя странно: настороженно сторонился чужака и в то же время с каким-то любопытным недоумением не сводил с него глаз, словно силясь ухватить что-то очень для него важное… Самое скверное заключалось в том, что при этом Гость, не отрываясь от своей странной беседы с псом, неустанно задавал вопросы — один глупее другого — в основном, обращаясь к Мепистоппелю, в котором чувствовал, видимо, главного.

— Я пойду, проверю машину, — с некоторым облегчением сообщил Адельберто Тони, вылезая из-за руля. — Жди с ним здесь — на проходе. И не хлопай ушами…

— Почему мы все время переходим из машины в машину? — теперь Гость за неимением Мепистоппеля обратился к Счастливчику.

Тот с молчаливым сопением выбрался из кара и кивком головы показал Гостю, что ему следует сделать то же самое.

— Почему ты не отвечаешь, когда я спрашиваю? — совсем по-мальчишечьи надулся Гость, но молчаливый приказ Тони выполнил.

— Послушай, постарайся быть человеком, — попросил Тони Гостя. — У меня уже голова раскалывается от твоих дурных расспросов… В конце концов, это — просто невежливо: все время о чем-то спрашивать и спрашивать… Ведь сам то ты мне ни на один вопрос не ответил. Вот скажи на милость: как тебя прикажешь называть по имени? Не бойся, дорогой — нам с тобой придется общаться не так уж и долго, но, все-таки, в приличном обществе как-то так принято…

— А ты и не спрашивал меня, Белая Голова, — Гость пожал плечами. — Я уже сказал тому, который меня встречал, что меня зовут Тор… Тор Толле…

— Вот и хорошо, Тор… — обреченно вздохнул Тони.

Это имя он слышал впервые. Политика никогда не интересовала Счастливчика.

Они двинулись в широкий проем между старой стройки домами, служившими теперь сдаваемыми в аренду складами и обиталищем несчетного множества крыс и летучих мышей. Впереди — удивительно независимо — шагал Тор. Сзади, нервно озираясь, поспешал Бинки.

Адельберто просигналил им рукой в просвет подворотни, и Тони, подталкивая Гостя стволом револьвера, погнал его через запущенный и поросший дикими травами двор к загодя выставленному в глухом переулке неприметному «Фольксвагену». Посреди двора они застряли: Гость с разгону остановился как вкопанный перед облезлым дворовым псом, чесавшим блох в зарослях полыни. Вид у пса был прешелудивый, одно ухо — рваное.

Бинки наблюдал происходящее с каким-то ревнивым интересом.