Ночь разбитых сердец

– Я бы не хотела жить здесь всегда. Очень долго я думала, что вообще не хочу бывать на острове. Но я ошибалась. Оказа­лось, что мне все это совершенно необходимо. Остров значит для меня гораздо больше, чем я могла себе представить. Я хочу знать, что могу вернуться домой в любое время. Могу сидеть на веранде в такую вот теплую, ясную ночь и вдыхать аромат ду­шистого горошка и жасмина, и маминых роз. Ни Лекси, ни я не могли бы остаться на острове навсегда, как ты. Но думаю, нам обеим необходимо знать, что «Приют» всегда стоит на холме и никто не запрет перед нами его двери.

– Никто никогда не запер бы.

– А мне часто снилось, что двери заперты и я не могу по­пасть внутрь. Никто не выходил, когда я звала, все окна остава­лись темными и пустыми. – Джо закрыла глаза, пытаясь вспом­нить весь сон. Она хотела проверить, сможет ли выдержать это теперь. – Я заблудилась в лесу. Мне было страшно, Я была одна и не могла найти дорогу. Потом я увидела себя на другом берегу реки. Только это была не я… Это была мама!

– У тебя всегда были странные сны.

– Может быть, я всегда была сумасшедшей? – Она криво улыбнулась и снова уставилась в ночь. – Брайан, я похожа на нее. Иногда мне становится страшно, когда я вижу свое лицо в зеркале. Скорее всего именно это толкнуло меня в пропасть. Когда стали приходить те фотографии, на всех них была я. Но мне показалось, что на одной из них – мама. Только она была мертва. Она была обнаженная, с открытыми глазами, безжиз­ненными, как у куклы… А я так похожа на нее!

– Джо…

– Но этой фотографии не существовало, – быстро сказала она. – Теперь я уверена, что вообразила ее. Брайан, я терпеть не могу свои изображения, потому что вижу на них маму!

– Джо, как бы ты внешне ни походила на нее, ты – не она. Ты сильная. Ты всегда заканчиваешь то, что начинаешь. Ты держишься.

– Но я тоже сбежала отсюда!

– Ты ушла, – поправил он. – Ты ушла, чтобы построить свою собственную жизнь. Ты не бросила жизнь, которую уже начала, ты не бросила людей, которые нуждались в тебе. Ты – не Аннабелл. – Он обнял ее за плечи и стал раскачивать качели. – И ты не безумнее любого из нас.

Джо засмеялась.

– Что ж, это очень утешительное заявление.

Было поздно, когда разгневанная Сьюзен Питерс вышла из коттеджа и направилась к маленькой бухточке. Они с мужем со­вершенно отвратительно поругались – тем более отвратитель­но, что пришлось ругаться очень тихо, чтобы не потревожить друзей, которые уже неделю жили с ними.

Том – идиот, решила Сьюзен. Сейчас она даже не могла по­нять, почему вышла за него замуж, и еще меньше понимала, по­чему оставалась его женой целых три года… не говоря уж о тех двух, что они прожили вместе до свадьбы.

Каждый раз, когда она упоминала о покупке дома, Том ста­новился совсем чужим и разражался тирадами о взносах, нало­гах и деньгах, деньгах, деньгах. Господи! Ради чего же они тогда надрываются на работе? Неужели им суждено всю жизнь сни­мать квартиру в Атланте?

Пусть все катится к черту, подумала она, вскидывая голову и отбрасывая за спину копну темных кудрей. Она хочет иметь свой дворик, маленький сад, кухню, в которой сможет готовить изысканные блюда, изученные на кулинарных курсах.

Но все, чего она до сих пор добилась от Тома, это «когда-ни­будь». О, когда же наступит это «когда-нибудь»?

Кипя от возмущения и отвращения, Сьюзен опустилась на песок, сняла туфли, устремила взгляд на волны, тихо набегав­шие на арендованную ими лодку. Дурацкую лодку, на которую у

Тома нашлись деньги, потому что, видите ли, ему хочется рыба­чить каждое утро на этом дурацком острове!

А ведь у них уже достаточно денег для первого взноса. Она оперлась локтями о колени и угрюмо посмотрела на плывущую над головой луну. Как же ей хочется жить в том милом домике на Персиковой улице. Она уже все разузнала, изучила и креди­ты, и ежемесячные взносы, и ставки процентов.

Конечно, первые пару лет им придется нелегко, но они спра­вятся. Она была так уверена, что Том изменит свое мнение, ус­лышав о том, как они вырвутся наконец из бесконечного круга ежемесячных платежей за квартиру! Но у нее ничего не вышло.

И последний удар – Мэри Элис и Джим собираются поселиться в том самом прелестном квартале. С каким упоением рассказывали они о магнолии на переднем дворе и маленьком патио[4] за кухней!

Сьюзен вздохнула и пожалела, что рассказала Тому о своих планах, не дождавшись возвращения в Атланту. Там было бы легче обработать его. Она прекрасно знала, как важен выбор времени в общении с ее мужем. Однако восторги Мэри Элис и Джима так расстроили ее, что она не смогла удержаться.

Ну ничего! Когда они вернутся в Атланту, она покажет Тому тот дом на Персиковой улице, даже если ей придется тащить его за уши.

Сьюзен услышала шаги за спиной, но не обернулась.