Ночь разбитых сердец

– Потому что он ушел, и… – Джо умолкла и обхватила себя руками, укачивая, пытаясь восстановить душевное равновесие. – Я не знаю. Господи, я совсем расклеилась. Было темно, он на­пугал меня. Я не видела его лица. – Она резко выдохнула, обеи­ми руками вцепилась в свои волосы. – Наверное, он нарочно напугал меня.

– Успокойся. Не думаю, что кто-то хотел тебя пугать. Про­сто в этом лесу ничего не стоит испугаться. Я сама сегодня чуть не умерла от страха по дороге в «Приют». Бежала, как заяц.

Джо хихикнула и вытерла потные ладони о джинсы.

– Правда?

– Честное слово. И, представь, влетела прямо в объятия Брай­ана, лопоча, как ненормальная. Он тут же почувствовал себя на­стоящим мужчиной и даже поцеловал меня, так что можно ска­зать: нет худа без добра.

Джо шмыгнула носом, с радостью почувствовав, что ноги перестали подкашиваться.

– Ну и как?

– Потрясающе! Я решила предоставить ему еще один шанс. – Керби успокаивающе пожала руку Джо. – Теперь порядок?

– Да. Извини.

– Не извиняйся. Действительно жуткое местечко. – Керби ухмыльнулась. – Давай подкрадемся к девчонкам и напугаем их до смерти!

Они удалялись, держась за руки, а он следил за ними из тени, улыбаясь, наслаждаясь музыкой тихих женских голосов. Как хо­рошо, что она пришла с той, другой. Если бы Джо Эллен оказа­лась так близко от него совсем одна, он мог бы не устоять перед искушением и перейти к следующему этапу.

А он еще не был готов – далеко не готов – перейти от пред­вкушения к действиям. Еще столько надо подготовить, столь­ким насладиться…

Но как же сильно он хочет ее! Попробовать вкус этого чувст­венного рта, раздвинуть эти длинные ноги, сомкнуть пальцы на этом красивом белом горле…

Он закрыл глаза, наслаждаясь нахлынувшими видениями. Застывший образ Аннабелл, такой неподвижной и такой совер­шенной, превратился в живую женщину, превратился в Джо. И скоро она будет принадлежать ему…

Отрывок из дневника, который он привез с собой, пронесся в его мозгу

Убийство завораживает всех без исключения. Некоторые от­рицают это, но они – лжецы. Отображение собственной смерти неудержимо притягивает человека. Животные убивают, чтобы выжить, но человек убивает ради удовольствия! Так было всегда. Только мы – в отличие от всего животного мира – понимаем, что лишение жизни – квинтэссенция силы и власти.

Скоро я испытаю это совершенство. И запечатлею его. Свое собственное бессмертие.

Он задрожал от наслаждения.

Предвкушения! – думал он, снова включая фонарик, чтобы осветить себе путь. Да, он – страстный поклонник предвкуше­ний.

Глава 9

Сквозь сон Нэтан услышал веселое насвистывание, но не оч­нулся, задержавшись в странном мире у самого края полного пробуждения. Ему снилась какая-то птичка, счастливо чири­кающая на нижней ветви клена как раз за его окном. Похожий клен стоял у окна его детской, и в течение целого лета пере­смешник будил его каждое утро с удивительной точностью.

Те жаркие, с плавающей в воздухе зыбкой дымкой дни были заполнены важнейшими делами – надо было успеть и погонять на велосипеде, и наиграться в мяч, и полизать леденцы на па­лочке…

Отвечая на призывный свист, Нэтан каждое утро отдавал военный салют пересмешнику. Когда в конце августа птица ис­чезла, Нэтан был раздавлен горем, но мама сказала, что его дру­жок, вероятно, отправился на зимние каникулы.

Нэтан перевернулся на спину и снова провалился в сон. Птичка теперь вспрыгнула на подоконник, превратившись в диснеевский персонаж с лоснящимися черными перьями и об­ветренным лицом Джонни Кэша. Нэтан удивился во сне, что его дружок умеет насвистывать «Огненное кольцо».

Когда птица начала выделывать замысловатые коленца, то и дело высоко подпрыгивая и причудливо вращаясь, Нэтан резко сел на постели и уставился в окно, почти уверенный, что увидит яркую мультипликационную фантасмагорию.

– Иисусе! – Он потер лицо. – Все, Делани, забудь о кон­сервированном перце на ночь.

Он снова уткнулся лицом в подушку… и через некоторое время до него дошло, что, хотя птицы на подоконнике не оказа­лось, свист продолжается.

Угрюмо ворча, Нэтан выполз из постели и натянул обрезан­ные выше колен потрепанные джинсы. Ничего не соображая, он уставился на часы, заморгал, прищурился, а затем потащил­ся на веранду выяснять, кто же, черт побери, может так бодро насвистывать в шесть пятнадцать утра.