Ночь рфидов

Из меня посыпались слова. Предположения превращались в уверенность. По сей день я не могу воспроизвести полностью эту речь, с которой началась моя общественная жизнь. Но теперь я понимаю, почему Зах выбрал городок в Южной Каролине. Внедренный им вирус с равной долей вероятности мог достаться любому из региональных центров НЦКР, а достался нам, потому что у нашего штата особая история. Потому что мы — это мы.

— Почему мы в карантине? Все из-за рфид-меток, они почти везде. Метки помещаются в вещи с самыми невинными целями, например, для упрощения учета. И эти же метки позволяют Внутренней безопасности контролировать наши перемещения — для федералов это так же просто, как для нас узнавать в Интернете, какие фильмы идут в «Синеплексе».

Но федералы персонально за мной не следят. Это говорит себе каждый из вас. Что ж, может, так и есть. Так и будет до тех пор, пока вы не пойдете куда-нибудь, куда идти не надо… или пока не окажетесь приятелем приятеля того, от кого бы лучше держаться подальше. Пока не возьмете в библиотеке книгу, которую власти считают вредной. Пока кто-то не захочет порыться в вашем грязном белье или не сочтет вас по ошибке подозрительной личностью.

Или вы думаете, что сможете одурачить систему, платя за покупки наличными, без кредиток? Наличные берутся в банке, и купюры снабжены метками. И то, что вы покупаете за наличные в большинстве магазинов — но не в «Букинистическом магазине Сета», где вместо кассового аппарата коробка от сигар, — обеспечивает связь с вами. И после этого покрышки вашего автомобиля или рубашка, которую вы носите, доступны любому рфид-ридеру на вашем пути.

Люди были рассержены и сбиты с толку. Теперь смятение вытеснялось пониманием. Лица стали еще мрачнее. Я продолжал рассказывать, а сам думал: «Но как мог компьютерный вирус разрушить эту систему?»

— Должно быть, вирус зашифровал базы данных рфид-мониторинга в… — я чуть было не сказал «в Чарлстоне и Шарлоте», но вовремя подумал, что такую информацию лучше держать при себе, — на территории Каролин. Так каким образом могут следить за нами федералы? Конечно, считыватели рфидов фиксируют в радиусе их досягаемости метки, только эти сведения бесполезны, если не знаешь, кому принадлежат, например, автопокрышки или сорочка.

Вот поэтому и введен карантин. Если у вас есть возможность перебраться в Атланту, или Нью-Орлеан, или Чикаго, агенты ФБР впоследствии не смогут восстановить или вычислить каждый ваш шаг. Именно этого и стремится избежать Внутренняя безопасность. И если сейчас она сканирует путешественников и купленные ими в дороге вещи, то очень скоро, друзья мои, ей захочется иметь полное досье на каждого из нас. И тогда любая принадлежащая нам вещь будет содержать в себе рфид-метку.

— Права не имеют! — раздался на площади чей-то возглас.

— Куда я еду и что покупаю, никого не касается! — присоединился другой голос.

По идее, почти любое действие почти любого из нас никого не касается. Но это не мешает правительству испытывать к нам живейший интерес.

— Возможно, они сошлются на Патриотический акт. Или заговорят о регулировании торговли между штатами. Но запомните мои слова: им потребуется доступ во все дома, во все предприятия. Прежде чем мы вновь получим свободу передвижений, просканировано будет абсолютно все.

— А вот черта с два! — Это выкрикнула маленькая миссис Нгуэн, тихоня, каких поискать.

Мерзость эти базы данных, подумал я. И еще раз вспомнил слова «удержать крепость». Поднял руки над головой и подождал, пока утихнет толпа.

— Тогда всем нам надо отказаться от сканирования. Рядом со мной кашлянул мэр Джексон:

— И что дальше? Хэдли будет изолирован от страны?

— Не только Хэдли, — ответил я. — Вся Южная Каролина. И Северная, если присоединится к нам.

Вот так и началось «третье отделение».

* * *

— Мистер Президент? — Сжимающая кожаный бювар рука вернулась к бедру Барбары. Как же ей хотелось, чтобы я повременил с этим делом!

— Я не передумал, просто вспоминал. Давайте. Она неохотно положила папку на стол передо мной. Но я еще не закончил с воспоминаниями.

— Длинный это был путь. От мэрии в Хэдли до ходатайства к законодательной власти в округе Колумбия, до созванной в Чарлстоне конвенции штата. Каково же было мое удивление, когда меня выбрали делегатом на эту конвенцию.

Барбара усмехнулась:

— Кроме вас, никто не удивился.