Ночь с четверга на пятницу

А тут подвернулась вечно голодная до роскоши, алчная, как тощий клоп, жена охранника. И даритель сделал широкий жест, в душе презирая и именинницу, и её мужа, и всю прочую «перхоть», гордую своей близостью к таинственному и сверкающему обществу сильных мира сего…

Демид вышел из зеркальных дверей, над которыми висели японские фонарики. В лицо ему ударили лучи заходящего солнца — точно с запада. Оранжево-огненный, немного остывший к вечеру шар плавно снижался. Чистое, прозрачное небо вокруг него играло изумительно-красивыми, но быстро исчезающими красками. Вокруг пахло мокрой землёй и соком проснувшихся после зимы деревьев.

Услышав сигнал своего мобильника, Демид не стал спешить. Усевшись за руль и наплевав на то, что в ресторане пил сакэ, он пристегнулся ремнём и только тогда ответил обиженно скулящему телефону, который въедливо фиксировал второй пропущенный звонок.

— Да, слушаю!

Демид уже знал, что звонит Саид. И примерно предполагал, что тот ему скажет.

— Как дела у вас? Стережёте?

— Устережёшь её, как же! Безумная женщина! — картинно посетовал Саид. — Оставили её в ванне, так она бритвой по горлу себя резанула! Так постаралась, что от уха до уха… Накажешь, Демид?

Саид говорил весело, совершенно не стесняясь содеянного.

— Бритву отца твоего схватила. Опасную, старую, видно. Ну, вот только мы отвернулись!.. Нельзя в ванне с женщиной быть…

— Что вам, вечно её караулить? — усмехнулся Демид, про себя думая, что этот вопрос решён.

А завтра придётся переходить к другому, и это немного напрягало.

— Вера искупить вину хотела. Решила, что лучше всего это сделать так. Подожди, пока я вернусь. Медиков вместе вызовем. Проследи, чтобы никто из обслуги её не увидел.

— Прослежу, Демид! — заверил дагестанец. — Ты домой сейчас?

— Да, минут через сорок буду. Ну, с учётом пробок, считай, через час полтора. Время терпит.

И Демид, отключив связь, вновь зажмурился, воображая открытые мёртвые глаза отца. Но, на сей раз, веки немного опустились, и лицо стало спокойнее. Генералу понравилось, как сын поступил с горничной.

На сегодня оставалось ещё не так мало дел. Нужно было оформить кончину Веры как самоубийство, совершённое в состоянии аффекта из-за смерти любимого хозяина и его брата. Демид не сомневался, что здесь заминок не будет.

Куда больше времени придётся затратить на то, чтобы выведать в Дорохово интересующие подробности. А после встретиться с Арсением Райниковым, которого вроде бы очень сильно оскорбил Тураев. И, хоть отец об этом не просил, Демид решил установить личность непосредственного исполнителя убийства. Сделать это казалось не так уж трудно — в банке данных МВД его протокольная рожа должна была числиться…

Артур и Сибилла стояли перед постелью Стефана, как перед алтарём. А чуть поодаль застыла Нора Мансуровна — заплаканная, недоумевающая, растерянная. Ей страшно было смотреть на этого несчастного мальчика, который до сих пор шевелил только правой рукой и, разумеется, не мог произнести ни слова.

Но ничуть не менее её потрясло то обстоятельство, сто старший сын решил жениться не на Ирине Валитовой, матери своего ребёнка — порядочной, образованной, верной и преданной женщине. Нет, он пожелал взять в супруги особу с сомнительной репутацией, которая уже вряд ли сможет подарить Артуру младенца. Но даже если и сможет, всё равно она, Нора, будет постоянно сомневаться в своём родстве с этим ребёнком. Ведь даже историю появления Стефана Лёва Райников так и не выяснил.

Трудно смириться с таким выбором Артура. Но Сибилла околдовала его, как всем других мужчин, и теперь вряд ли можно что-то сделать. Пусть живёт, как хочет, но их пути отныне разойдутся. У Норы есть младшенький, Арнольд, который, как всегда, утешит старую мать…

— Я уезжаю, Стеф, — говорила Сибилла сыну по-русски, чтобы понимали Артур с Норой. — Прямо сейчас отправляюсь в аэропорт, а оттуда — в Шанхай. Вернуться планирую нескоро. Должно быть, потребуется несколько месяцев, чтобы уладить формальности. Берта и Агата будут часто тебя навещать. И сейчас они передают горячий привет! — Сибилла наклонилась и крепко поцеловала сына в щёку. — У сестрёнок твоих, не сглазить бы, всё хорошо. И с тобой будет порядок! Я позаботилась о том, чтобы ты спал спокойно!

Сибилла произнесла последнюю фразу резко изменившимся тоном, и Артур всё понял. Стефан смотрел на мать с удивлением, плохо соображая, почему самые обычные слова прозвучали в её устах так зловеще.

— Тех, кто мучил тебя, больше нет на свете, — шёпотом сказала Сибилла, не желая, чтобы будущая свекровь оказалась в курсе их тайных дел. — Один стал жертвой чудовищной автокатастрофы, и его останки соскребали с металла. Двое других скончались в мучениях. У них было время вспомнить свои грехи и покаяться. Особенно у старшего, который был в этой банде главарём…

Потом Сибилла разогнулась и сказала своим обычным, усталым и чуть хрипловатым голосом: