Ночь с четверга на пятницу

Эх, Мишенька, что же ты сердечко-то своё не сберёг, в сорок пять лет преставился? Да как же, сбережёшь с этими заправками — это не с собакой утречком променад совершать! Гады эти сперва на службе дурью маялись, только звёздочки на погонах считали, а теперь принялись инспектировать деньги в чужих карманах. Зад от дивана оторвать не хотят, найти себя в новой жизни не могут, а виновата бедная Сашка. Ещё внук опять заикаться начнёт — только что за большие «бабки» вылечили…

— Илюша! — крикнула Ольга Васильевна, набрав номер охранника. — Давай «мерина», сейчас едем… В Кубинку, да! Быстро! Я уже выхожу!

По случаю теплыни и слякоти она не надела свою любимую дублёнку из монгольской овцы. Накинула лёгкую норковую шубку и побежала к затормозившему серебристому «мерину». Трёхлучевая звезда его, попав в луч ёлочной гирлянды, кроваво вспыхнула и испугала Ольгу. Она поспешно обернулась, отыскивая Артура. Над её головой хлопали флаги с логотипом их топливной компании — неуместно яркие, кричащие на фоне просветлевшего, но всё ещё мутного неба. И в первый раз Ольга подумала, как страшна зима без снега — всё равно, что лето без зелени.

— Артурчик!

Ольга вцепилась в рукав Тураева и покачнулась — ноги уже не держали. Артур пока молчал, но морщины на его лбу стали ещё глубже, превратились в кривые шрамы — как на правой щеке.

— Я срочно в Кубинку уезжаю, а всё хозяйство на тебя брошу. Ты же умница, справишься. А вернусь не знаю когда, если честно. Трудно сказать… Рассчитывай на три-четыре часа. Если дольше задержусь, отзвонюсь обязательно. Я тебе не только две недели отгулов дам, но ещё и замом своим сделаю вместо Пистунова Костика. Нечего по Тайваням разъезжать, когда люди работают…

— Конечно, я всё сделаю. Вас срочно вызвали?

Тураев даже обрадовался, узнав, что Ольга надолго уедет. Без неё было комфортнее, тише, что требовалось ему после нескольких отработанных подряд смен. У Ольги ещё несколько заправок по области и, возможно, на какой-то случилось ЧП. Праздник есть праздник…

— Ой, душечка мой, что бы я без тебя делала-то?! — Ольга плюхнулась на сидение «пятисотого» рядом с Ильёй, послала Артуру воздушный поцелуй. — Сочтёмся, миленький! За всё сочтёмся! Не обижу, любовь моя…

И «мерин», сверкнув красными огнями, взметнул веер грязной воды, смешанной с маслом и бензином. Артур едва успел отскочить, тем самым избавив себя от необходимости долго отмывать физиономию. Илья ревнует, пакостит. Понятное дело — сам хочет завладеть сердцем начальницы. «Да на здоровье, — беззлобно подумал Тураев, — лишь бы меня не кадрила. «Минуй нас пуще всех печалей…» — лучше классика не скажешь. Мне не нужна её любовь, равно как не нужен и гнев, потому что на этой заправке меня пока всё устраивает. Вот если распишемся с Ириной, конечно, уволюсь. А пока работать надо — деньги нужны…»

Артур с трудом поднял голову — сказывалась многодневная свинцовая усталость. Так бывает, когда наваливается сразу много дел, но ни одним из них заниматься не хочется. И потому не приходит «второе дыхание», когда адреналин рекой течёт в кровь, и человек проявляет чудеса выносливости, сообразительности и сноровки.

Так частенько случалось раньше, ещё до зоны, когда Артур шёл по следу преступника. И, вопреки всем трудностям, знал, что непременно настигнет его. Потом он мог кого-то из поверженных врагов и пощадить. Но это потом, а сначала должен был одержать очередную свою победу. А ведь каждый его триумф стоил очень дорого — особенно последний, в двухтысячном году. Тогда наградой ему стали не орден, не грамота, не ценный подарок, а наручники и казённый ватник. В такие же новогодние дни всё тогда начиналось, а будто бы вчера. Семь лет прошло, целых семь…

Мощным усилием воли поборов желание закурить, Тураев медленно пошёл к колонке у самого въезда на заправку. По той же луже, из которой только что его едва не окатили, медленно двигался, будто плыл, громадный джип «Мерседес МL» очень красивого фиолетового цвета. Правда, он был здорово заляпан в дороге и нуждался в помывке. Между прочим, отметив, что тут, если постараться, могут обломиться щедрые чаевые, Артур ускорил шаг и занял место у колонки.

Водитель открыл дверцу не сразу; он как будто раздумывал, стоит ли вообще показываться рабочему. Такое бывало нередко, особенно если в салоне находилась «боевая подруга». Девицы попадались разные — от закутанных в соболя и норку до абсолютно голых. В том и в другом случае Артур не демонстрировал никаких эмоций. Он вёл себя как «белковый робот» — именно таким образом удобнее всего было существовать в предложенных судьбой обстоятельствах.

Наконец, дверца приоткрылась, и Артур облегчённо вздохнул. Сквозь тонированные стёкла трудно было разглядеть, кто, кроме водителя, пожаловал на роскошном «мерине», который наверняка понравился бы Ольге Васильевне. Раньше этот внедорожник никогда здесь не появлялся. Нужно было «ловить рыбёшку» — то есть цеплять состоятельного клиента, чтобы он завернул сюда ещё не раз. Он и завернёт, думал Тураев, если сегодня не оказался здесь случайно, — уж мы постараемся…