Ночь с Каменным Гостем

– Я пока еще не обзавелась новой помощницей, а у вас появился стажер? – спросила я Кранаха. – Как-то боязно после всего случившегося – вдруг этот человек окажется маньяком? Да и не хочется, чтобы кто-то под боком постоянно зудел о вреде курения.

Виолетта подмигнула мне: я призналась ей, что ее братец мне нравится. Если раньше я находила его небритость отталкивающей, а постоянное ворчание – невыносимым, то теперь радикально изменила свою точку зрения. В инспекторе чувствовалось что-то необычное. Для себя я решила, что это гены папочки Вулка Климовича – тот тоже умел пленять сердца женщин. Оставалось только надеяться, что Ферди унаследовал исключительно положительные качества родителя, а все отрицательные перешли на Марека и Веточку. Вот это я и решила проверить, и Виолетта согласилась мне помочь: мы с докторшей сделались неразлучными подругами, и она начала работу над книгой про возвращение Вулка. Я написала об этом в коротком письме, которое послала Кире в подвал института, надеясь, что та будет долго грызть стальную ножку кровати. Ответа я, конечно же, не получила.

– Страшно подумать, что желание Киры раскрутить свою глупую и полную общеизвестных фактов и старых сплетен книгу положило начало серии убийств «нового Сердцееда», – вздохнула я.

– Она пыталась уверить всех, что Климович – сын Сердцееда, – ответила Виолетта. – Это, разумеется, бред!

– И все же, кто на самом деле был Вулком Сердцеедом? – задала я вопрос, на что инспектор Кранах ответил:

– Этого мы, вероятнее всего, никогда не узнаем.

– Ах, кого я вижу! – воскликнула Виолетта и поднялась из-за стола. – Мой хороший знакомый, академик Дужич! Он настоятельно предлагает мне писать у него докторскую диссертацию. Пардон, но я вас брошу!

Ферди тоскливым взором посмотрел вслед упорхнувшей сестре. Молодец Виолетта, освободила мне путь к сердцу Кранаха! Он, конечно, будет сначала сопротивляться, но в итоге не устоит перед чарам Даны Драгомирович-Пуатье. Перед ними не смог устоять еще ни один мужчина!

Я открывала сезон охоты на инспектора Кранаха. Я проникновенным тоном заметила:

– Фердинанд, не хотите ли избавиться от чопорного «вы»? Давайте выпьем на брудершафт!

Инспектор поперхнулся костью форели и промямлил:

– Но…

«Но» я не принимала. Я подлила Кранаху в бокал вина и заявила:

– Ферди, тебе никто не говорил про твои удивительные карие глаза? Ты унаследовал их от папы! Какая разница, кто был Сердцеедом! Следует жить не прошлым, а настоящим, ведь так?

Ферди закашлялся, я подмигнула Виолетте, флиртовавшей за соседним столиком с пожилым лысым академиком в очках, и накрыла ладонью руку инспектора. Он попытался убрать ее, но я ему не позволила.

Черт возьми, меня ожидал многообещающий вечер!

13 сентября 1925 года

– Господин профессор, Регентский Совет выражает вам благодарность за оказанные королевству услуги, – произнес премьер-министр.

Лейб-медик слабо улыбнулся и ответил:

– Ваше высокопревосходительство, на моем месте каждый поступил бы именно так!

В большом зале без окон, стены которого украшали старинные фрески, а потолок – лепнина, много столетий назад проходили процессы святейшей инквизиции, всегда заканчивавшиеся одним и тем же: признанием обвиняемого виновным в сговоре с дьяволом. Лейб-медику на мгновение почудилось, что дюжина господ, которые в креслах с высокими резными спинками восседали вокруг стола, накрытого зеленым сукном, облачены не в элегантные фраки с разноцветными лентами и драгоценными орденами – знаками признания их несомненных заслуг перед Герцословакией, – а в алые кардинальские шелка. Да и кто он сам: герой, которого они намерены вознаградить, или грешник, продавший душу нечистому?

– Ваше скромность лишний раз подтверждает правильность нашего решения, – сказал премьер-министр и протянул профессору черную кожаную папку с золотым драконом. – Вы покинете пределы страны в течение семидесяти двух часов, вас ожидает место директора медицинского общества в Филадельфии, – произнес премьер. – Ваши рекомендации отменны, а репутация безупречна! В Филадельфии вас ждут! Конечно же, вам предоставят особняк и прислугу, а также два автомобиля в ваше безраздельное пользование. Оклад составляет…

– Уверен, ваше высокопревосходительство, что он не меньше того, что я получал на службе в Экаресте, – прервал его лейб-медик.

Он знал – члены Регентского Совета предлагают ему место в Америке, чтобы он находился как можно дальше от их страны. И от их совместной тайны.

– Помимо этого, господин профессор, – перехватил эстафету министр финансов, – вам будет выплачена компенсация в размере пятисот тысяч форинтов золотом по прибытии в Филадельфию. Ваша семья, вне всяких сомнений, последует за вами. Ежегодно вы будете получать пенсию в размере пятидесяти тысяч форинтов золотом, которая после вашей кончины будет выплачиваться вашим наследникам в течение десяти лет.

Лейб-медик знал: они купили его. Как сатана играл на человеческих страстях, так и они сыграли на его тщеславии и сребролюбии.