Ночь с красавицей

А время на утоление жажды ограниченно. В городе он узнает ее историю. А когда ее личность будет установлена и он удостоверится, что она находится под надежной защитой, их пути разойдутся. Совершенно очевидно, что они принадлежат к разным, не пересекающимся мирам. Она — сама жизнь, а он… Однако присяжные все еще совещаются, и, пока они не вынесли вердикта, он не вправе хотеть чего-то большего, чем удовлетворение телесных потребностей.

Да он и недостоин такой женщины. Если в нем еще сохранилась хотя бы крупица разума, он немедленно встанет, оденется и поедет в город, чтобы узнать, нашел ли Джек для него что-нибудь новое.

Ангел рядом с ним вздохнула, потянулась и приподняла ногу, коснувшись его самого чувствительного места.

Дэн застонал. Джек подождет.

Ее губы нашли мочку его уха и шепнули:

— Ты проснулся?

— Чертовски проснулся.

Она лизнула его ухо языком.

— Я знаю, как тебя вытащить.

Его уже охватывал нестерпимый жар.

— Мой пистолет в шкафу, — пробормотал он.

— Нет уж, шериф, у меня не то на уме.

Этот сладострастный шепот и смех окончательно разожгли его, раздразнили до крайности.

— И что же у тебя на уме?

Ее маленькая ручка ожила на его груди, и живот у него сжался, когда ее ногти впились ему в кожу. Он задержал дыхание, когда она овладела им, принялась гладить, дразнить его шею легкими, как бабочки, поцелуями.

— Что-то не ангельские у тебя прикосновения, — шепнул он сквозь стиснутые зубы.

Ее божественные ласки то легки, то проникают до костей. А ее голос сохраняет возбуждающие хрипловатые нотки.

— Как я догадываюсь, вы, шериф, не привыкли оказываться на лопатках?

Он стиснул в кулаках края простыни.

Она задвигалась активнее, все более пылко гладя его.

— А еще я догадываюсь, что ты не привык терять голову.

Много она видит, ох, много.

— Да, не привык.

И уже через секунду она оказалась на спине, полностью открывшись ему.

— Есть возражения, Ангел?

Мягкая, ласковая улыбка тронула ее губы.

— Никаких.

Сжав зубы, он непослушными пальцами развернул фольгу.

Только голова у него еще оставалась.

И это было его последней мыслью перед тем, как он погрузился в женщину.

— Я и не представляла, что ты романтик, Дэн Мейсон.

— Ничего подобного.

— Тогда как ты объяснишь пикник на берегу реки?

— Мы просто позавтракали.

Кэти смеялась над ним, твердо зная, что угрюмое отрицание Дэна — чистое притворство. Ведь это он привел ее на романтическое, красивое место. Своего рода свидание влюбленных. Просто ему нравится играть с ней, выводить ее из себя. Равно как и ей нравится отвечать ему колкостями и задавать провокационные вопросы.

— Шериф, не води меня за нос. Может, ты и большой зверюга-полицейский, но я знаю твои сентиментальные стороны, которые ты так упорно скрываешь.

Он буквально пожирал ее взглядом.

— А я знаю твои.

Она усмехнулась.

— Ты очень приятный собеседник.

Глаза у Дэна сузились.

— А ты вообще очень приятна. Особенно вот здесь, между…

— Пальцами?

Дэн сразу смягчился.

— Именно. Твои пальчики, груди, губы, щеки. Хотя я-то говорил вот об этой сладкой, невообразимой впадинке между…

— Прекрати! — закричала она, не в силах сдержать смех.

Конечно, это не было любовным свиданием под осинами и соснами. Хотя инициатором пикника был самый потрясающий в мире любовник.

За двадцать минут до этого Кэти отогнала острое желание поделиться с Дэном своими вновь обретенными воспоминаниями и приняла его приглашение позавтракать на речном берегу.

Лучшее место для романтической трапезы трудно было вообразить. Лучшее место. В нескольких минутах от дома, у подножия поросшего травой холма, отбрасывавшего тень, в которой так приятно присесть в солнечное утро, послушать пение птиц и плеск волн о камни.

Дэн бросил в рот горсть изюма.

— Знаешь, должен тебе сказать: мне нравится, когда меня называют большим и крутым зверюгой.

— А если — опасным?

— Еще лучше.

— Я вижу, ты опасное существо. — Она прислонилась к стволу осины, покрытому наростами, которые очертаниями напоминали черные женские глаза. — А тебе нравится быть помощником шерифа полиции Соединенных Штатов?

— День на день не приходится.

— Ты ведь ловишь преступников?

— Тех, кто находится в бегах, — уточнил Дэн и пожал плечами. — Хотя, наверное, они и есть преступники.

Она сама не знала, что заставило ее задать следующий вопрос. Просто не смогла удержаться, слова сами сорвались с губ:

— Ты когда-нибудь убивал человека?

Дэн вскинул голову и, прищурясь, оценивающе посмотрел на нее.

— Почему ты спрашиваешь?

— Мне кажется, мы с тобой заняты тем, что задаем вопросы, стараясь проникнуть друг в друга.

Он бросил очередную горсть изюма обратно в миску.

— Согласись, ты не совсем честно играешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты мне о своем прошлом ничего не можешь рассказать и притом вынуждаешь меня говорить о моем.

Ощущение вины пронзило ее, подобно змеиному яду. Найдись у нее хоть сколько-нибудь мужества, она бы немедленно рассказала ему все и разрушила бы таким образом этот чудесный день. У нее не осталось мужества, только любовь и желание.

— Ты не обязан делиться со мной ничем, если не хочешь сам.

Не то чтобы она искренне так считала, но так все же будет честнее.