Ночь с лучшим другом (СИ)

Первые секунды я напрягаюсь всем телом, ожидая если не боли, жжения, то точно не того, что перед глазами запляшут круги, а в ушах начнется гул.

Я ошеломленно смотрю в глаза Мирона. Но его

словно здесь нет, он так же, как и я, потерялся и не готов произносить что-либо членораздельнее животных звуков.

Руки Мирона уже на моей заднице, член толкается глубже, а зубы сжаты в напряжении. А я между стонами понимаю, что, все те разы, когда я испытывала рядом с Мироном, волнение, страх и было возбуждением. Все так просто, так легко. Нет даже стеснения, когда Мирон чуть отстраняется и смотрит, как член с хлюпаньем входит в меня на всю длину. Раз, другой, сначала медленно, затем все резче, словно пытается душу проткнуть.

Но стоит мне на мгновение ощутить внутри себя пульсацию, Мирон отстраняется и тут же меняет позу. Толкает на четвереньки и входит сзади, плотно взяв волосы в кулак.

Я перестаю соображать на пятой смене позы, когда Мирон откровенно вдалбливает меня в диван, крепко сжимая обе ягодицы пальцами, да так сильно, словно вмятину оставить хочет. Может быть, поэтому потерявшись в недрах собственных ощущений, я даже слова не сказала, когда при очередной смене позы, губы Мирона оказались между моих ног второй раз за несколько часов. А в мои толкается пахнущая мной головка члена.

Первые пару мгновений я тупо на неё смотрю, но потом рот от ласки языка открывается сам, и я со стоном беру конец. Сначала это так странно, дико, пошло, что хочется возмутиться. Но губы между ног заняли плотную оборону буквально вылизывая меня изнутри и понимаю, что если Мирон это делает и не чурается, то и мне стыдиться нечего. Беру розовую головку в рот, чувствуя, как член пульсирует. Но Мирон вдруг рычит и рефлекторно толкается глубже, почти достав до неба. Закашлявшись я немного охереваю, когда мне в рот стреляет вязкая субстанция.

— Блять, — только и произносит Мирон. — Извини. Я же не могу и слова сказать. Стряхиваю его с себя и, пошатываясь, в ванну иду. На входе чуть не падаю, из-за онемевших ног, но Мирон уже здесь и поддерживает меня. Потом держит волосы, пока я сплевываю, прополаскиваю рот и умываюсь.

Заглядываю в зеркало, а там он, растерянный, растрепанный, как и я. В такие моменты даже сказать, что, не знаю, и мы просто смеёмся.

— И что это была за поза?

— Шестьдесят девять. Удобная, но я не подумал, как сильно на меня подействуют твои губы.

— Давно о них мечтаешь? — игриво спрашиваю я, устало откидывая голову на его твердое плечо.

— Если бы ты знала, сколько, назвала бы меня педофилом.

— Мы же ровесники, — смеюсь я, но Мирон не улыбается. Проводит ладонью по моей шее, чуть сжимая, вызывая то же звенящее чувство в груди, что преследует меня сегодня, а потом наклоняет над раковиной и сразу находит твёрдым членом влажное отверстие.

Заниматься сексом с Мироном приятно. Но смотреть через зеркало, как он трахает меня сзади, щипает сосок, кусает шею, усиливает все ощущения во стократ.

И это чувствуется, потому что внутри все сжимается, а Мирон резко сжимает челюсти, шипя:

— Тебе нравится смотреть на нас? Охуенно.

И я бы не против возразить, но голос пропадает, когда Мирон, увеличивая темп, двумя руками с силой стискивает грудь. Я просто растворяюсь в этом волнении, содрогаясь, пока мое тело бьётся в неожиданно наступившем оргазме, словно пронзившее двухсот двадцати вольтовым разрядом тока.

Но Мирон не останавливается, когда я обмякаю. Двигается резче, грубее, интенсивнее, создавая поистине пошляцкие звуки того как наши тела сталкиваются в единой точке. При этом Мирон держит меня за бедра, иначе я бы просто свалилась. И с каждым сильным толчком стискивает косточки до острой боли, пока последний раз не вторгается на максимальной глубине, потом резко вытаскивает и не заливает густо мне спину. Потом, часто дыша целуя в шею, шепчет:

— Хочется тебе сказать что-то такое приятное, чтобы ты поняла, что все это для меня значит.

— То же самое, что для меня?

— Больше, гораздо больше, — разворачивает Мирон меня и целует, вкладывая в этот касание губ всю силу наших чувств.

А потом мы просто пили пиво, курили сигареты на балконе, обсуждая, есть ли за границами Вселенной жизнь. Я спросила, как отношения с друзьями, как Миша? Как гонки? Покатает ли он меня на своей гоночной машине, а он спрашивал, как продвигается проект по дисциплине маркетинга, про моих одногруппников. А потом мы снова занимались любовью. Сначала спать хотели лечь, но Мирон начал меня щекотать, и я его оседлала. В тот момент как-то резко шутки кончились, и начались совсем другие игры. А к тому времени, как город накрыла ночь, наши тела покрылись синим свечением тьмы, у меня болело везде, а по телу словно проехались катком.

Но ещё никогда я не ощущала себя счастливее. О чем и хотела сказать Мирону, когда спустя несколько часов еле разлепила глаза. Правда подушка оказывается пуста, а в квартире стоит глухая тишина, как бывает в кино, когда только что стихли выстрелы.

Глава 46.

*** Алекс ***