Ночь с Незнакомкой

– Иногда я думаю, как хорошо было бы, если бы всего это не было: всемирной паутины, гаджетов, вай-фая на каждом метре… Не хочется вылавливать, хочется просто уйти от этого водопада.

– Что мешает?

Пожимаю плечами.

– Я современный человек.

Она усмехается, рассматривая меня. Я снова отмечаю, какие необычные у нее глаза. Наш зрительный контакт длится слишком долго для малозначительного разговора. Хотя назвать его таковым у меня не получается. Я уже давно не чувствовал себя так легко. Как будто можно сказать все, что думаешь, без оглядки на чужое мнение и призрачное «как надо».

Помню, когда я пошел в офис, Маринка настоятельно советовала фильтровать свою речь. Держаться дружелюбно-отстраненной формы общения. Таким образом я буду со всеми приветлив и не покажусь навязчивым.

Со временем становится проще так общаться со всеми, кроме родных. А сейчас я чувствую себя не на обеденном перерыве в баре, а в уютной кухне со старым другом, при котором можно не фильтровать свои мысли, какими бы дурацкими они ни были.

Ди снова ставит ладони на стойку, склоняясь ко мне. На губах легкая улыбка.

– Современный человек, – произносит, так и глядя в глаза. – Ложка в какой руке?

Я даже не опускаю взгляд. Смеюсь, качая головой.

– Я чувствую себя идиотом.

– Просто ты не концентрировал внимание на этом. Был занят другим.

Снова возникает пауза, а я некстати думаю, что мы слишком близко друг к другу. Нас разделяет только тарелка супа. Сглатываю, опуская глаза на губы девушки, и сразу отворачиваюсь. Воздух между нами как будто электризуется, становится плотным, и мне приходится сильно тянуть носом, чтобы кислород попал в легкие. Ди продолжает смотреть на меня, этой девчонке вообще деликатность свойственна? Не помню, чтобы мне так долго без отрыва смотрели в глаза. Такое только дети могут, кажется. Ну и вот Ди еще.

Ее взгляд затягивает поволокой, рот приоткрывается, и я сглатываю, чувствуя неуместно участившееся сердцебиение.

Колокольчик над дверью разрезает сгустившуюся тишину, врывается в реальность так резко, что я вздрагиваю. Ди чуть поворачивает голову и сразу отстраняется, делает шаг назад. Закрывается, почти физически ощущаю, как она цепляет броню, и перевожу взгляд на вошедшего. Мужчина лет тридцати пяти, на вид дружелюбный, но реакции Ди я верю больше, чем его внешности. Тоже собираюсь, выпрямляясь.

– Привет, – кидает он девушке, она кивает в ответ, даже не взглянув, возится с бокалами, точнее, делает вид, чтобы не поднимать голову. Мужчина скрывается за служебной дверью, Ди вздыхает, закусывая губу.

– Кто это? – спрашиваю ее.

– Хозяин бара.

– Он тебя обижает? Унижает? Домогается?

Она усмехается, снова делая шаг в мою сторону.

– Все нормально, Дим.

– Шутишь? Я видел, как ты изменилась при его появлении.

– Правда, нормально. У нас были некоторые разногласия, но они уже почти разрешились.

Я присматриваюсь к ней, Ди улыбается, не так открыто, как раньше, но вполне искренне.

– Кофе будешь? Американо? – задает вопрос.

– Да, – отмечаю, что она запомнила, что я пью, хотя я был тут всего раз, ну если не считать пьяного захода.

Ди отворачивается к кофемашине и начинает делать кофе, а я говорю, подавшись порыву:

– Если тебе нужна какая-то помощь, я готов. Все, что в моих силах.

Ди

Рука с чашкой дергается в руках, и я обжигаюсь. Тихо шиплю, чтобы Дима не услышал, не заметил реакции на его слова. Я не ожидала такого. Странно слышать предложение о помощи от малознакомого парня. И слышать, что оно действительно искреннее. Мы только что все выяснили: ему ничего не нужно от меня. То есть Дима предложил помощь бескорыстно.

Доливаю кофе и, натянув улыбку, ставлю перед ним чашку. Опускаю руки, чтобы их не было видно и легонько потрясываю ту, что обожгла.

– Спасибо, но у меня все в порядке, – отвечаю ему.

Чем бы Дима мне помог? Дал денег взаймы? Нашел дешевую съемную комнату? Это маловероятно, по нему видно, что он обеспеченный, живет в другом измерении касательно денег. Для меня это не важный фактор, просто он есть, и я его осознаю. Работу Дима мне тоже вряд ли найдет, насколько я понимаю, сам только недавно устроился. Так что все, что остается – сказать спасибо и постараться меньше думать об ожоге, чтобы он побыстрее перестал болеть.

– Можешь оставить мне щедрые чаевые, – добавляю еще, Дима улыбается, делая глоток кофе. – Знаешь, для зануды ты слишком странный.

Он вздергивает брови, отставляя чашку.

– Знаешь, я не всегда зануда.

– Да, я видела героическое приключение под названием: как упасть после трех рюмок.

Дима смеется, прикрывая лицо рукой.

– Не напоминай. Я на самом деле не пью.

– Вот это как раз вписывается в образ зануды. Пытался найти в алкоголе смысл жизни?

– А в чем он, этот смысл? – хмыкает Дима задумчиво, я пожимаю плечами.

– Обычно все хотят быть счастливыми.

Он кивает.

– Знаешь, есть один фильм, там главный герой приходит к священнослужителю и говорит ему: как же так, почему я не счастлив. А тот ему отвечает: а кто тебе сказал…

– Что бог сотворил тебя, чтобы быть счастливым, – заканчиваю я, Дима смотрит мне в глаза, словно думает, что ослышался. Я фыркаю.