Ночь с тобой

— Я буду хранить тайну клиента и не обману его доверия, — тихо, но очень внятно произнес Святослав.

— Вы верны этой клятве?

Только сейчас я разглядела стерву. Раньше она казалась мне очень милой и интеллигентной девушкой.

Они хотели столкнуть меня с известным и уважаемым адвокатом, обесчестить его, а заодно и подтвердить вину его подзащитного. И все это не без моей помощи. А точнее, при моем участии. Хорошо, что я высказалась вполне определенно. Он пытался говорить какие-то еще слова, но собравшаяся публика, словно сговорившись, не принимала их. Он сел и обвел всех глазами. Наши взгляды встретились, и я поняла, что ему нужна поддержка.

У меня не задержится. Я могу в клочья разорвать. Такой характер: если нужна помощь тому, кто мне нравится, я даже в ущерб себе могу наломать дров. Наломала! То есть попробовала. Правда, любимая мною ведущая, тоже не лыком шита. Во время моей попытки поставить все на свои места, и ее в том числе, быстренько врубила рекламу, а мне в перерыве прошипела, что мой главный в курсе, и если я буду продолжать в том же духе, то завтра, нет, даже еще сегодня, схлопочу массу неприятностей.

После рекламы, я вновь попыталась встрять в разговор, но она, почувствовав мой настрой, ловко не давала мне слово. Когда этот дрянной спектакль закончился, я, пообещав ей зажигательный комментарий в газете, вылетела из студии.

Раскрасневшаяся после битвы, я неслась к гардеробу в вестибюле.

— Не ожидал от вас такой поддержки, — услышала я мягкий голос Святослава. — Спасибо, — догнал он меня. — Разрешите поухаживать за вами, давайте номерок.

«Дура, — мысленно ругала я себя, — вырядилась, а дубленку старую напялила, новую пожалела». Погода стояла ужасная: мокрый снег с дождем. В метро толкучка. А на машине бы точно не успела. Теперь ведь, если в два места в Москве нужно поспеть, то только под землю залезай. Наземным транспортом никуда, пробки повсюду. А новая у меня с шикарным мехом, в Испании купила. Зато сейчас бы… он ее в руки взял, легенькую, элегантную, а эта вся вытертая… выгляжу небось в ней как драная курица.

Но Святослав даже не взглянул на то, что ему сунула гардеробщица. Лицо у него было озабоченно-хмурое. Ничегошеньки от того вальяжного кавалера на отдыхе. Но я все-таки, прежде чем встать в позу для принятия на плечи своей дохлой дохи, потрогала ворот нового платья, которое надела для выступления. А вдруг опять бирку не оторвала?

— Вы пешком? — набросив светлый кашемировый шарф поверх бархатного пиджака, поинтересовался он.

«Нет, на «Мерседесе» прикатила», — очень мне хотелось ответить, но я смолчала.

— Давайте, я вас подвезу.

— Давайте, — согласилась я и шагнула за ним в сырость темной улицы.

Он подвел меня к стоянке и усадил во что-то большое и чисто вымытое, несмотря на непогоду.

Может, это был и не «Мерседес», но все равно нечто очень крутое.

— В двух словах скажу правду. Хотите? — мягко тронувшись с места, произнес он.

— Конечно, хочу. Даром что ль сражалась за вас.

— Мой подзащитный — мой близкий друг. Учились вместе, потом кандидатскую, потом докторскую вместе защищали. Он в начале своей карьеры бизнесом занимался, затем в государственные деятели подался, потом в политику полез. Мы продолжали дружить семьями. Когда все это случилось, он, конечно, попросил, чтобы я его защищал. Сначала я добился его освобождения из-под стражи под подписку о невыезде. Тогда же, чувствуя, что дело нам не выиграть, посоветовал уехать куда подальше. Не послушался. Очень на правосудие наше надеялся и на меня тоже. Я много подобных дел выигрывал.

— Ну, и в чем дело?

— У нас, знаете ли, не Запад. Хотя и там, если серьезные люди вмешиваются или политика, то увы! Да, действительно, я выигрывал подобные дела, пока… там, понимаете, там не вмешивались! — Святослав поднял указательный палец. — Сначала мне мягко посоветовали отказаться от этого дела, то есть от своего друга. Я — ни в какую. Пообещали, что пожалею. Угроза для меня пустая: жены нет, детей тоже.

— А эта женщина с вами на отдыхе? — невольно вырвалось у меня, выдавая бабский, а вовсе не журналистский интерес к его особе.

— Я вам сказал неправду, это его жена.

От удивления я даже язык проглотила.

— Когда процесс начался, она заболела, — чувствуя, что тема с его летней спутницей меня волнует особо, продолжил он. — Эта история уже около двух лет тянется. Увидели, что нас обоих не пробить, — его опять под стражу, сославшись на то, что открылись новые обстоятельства. Он якобы стал общественно опасен. У нее врачи обнаруживают… в общем, самое страшное. Все знают, что при неблагоприятных обстоятельствах эта болезнь прогрессирует. Я ее на отдых с собой взял из больницы, думал, развеется, солнце, море помогут. Так вот те, кто мне грозили, разгласили о нем такую информацию, которую, кроме меня, знать никто не мог.

— Как же она к ним попала? — справедливо удивилась я.

Святослав пожал плечами:

— Двух зайцев одновременно убивали. Его, потому что это правда. И меня за то, что эту правду якобы кому-то сдал. Понятно?

Я кивнула головой.