Ночь Серебра

— Богов задобрить только жертвою можно. Да что, ты уж, поди, сама всё поняла. Выводи её, — Ольгерд махнул стражнику. Тот всё так же молча развернул девушку к земляным ступенькам и слегка подтолкнул в спину. Славка медленно, не спеша поднялась. Несмотря на то, что последние пару дней она практически не двигалась, она всё равно чувствовала себя совершенно измотанной, настолько, что даже по лестнице поднялась с трудом. Солнечный свет нежданно резко ударил в глаза, и она была вынуждена прищуриться, в то же время подумав, что, вероятно, видит солнце в последний раз. Ни о чём не хотелось жалеть, только вот мать было жалко и сестрёнку Зорянку, оставшихся там, дома… И ещё жалела Славка о том, что Ярико не воротился, не успели они даже словечком перемолвиться, быть может, он бы хоть что-нибудь придумал. И тут же девушка одёрнула сама себя: да кто ж его ведает, быть может, с ним и самим случилось что… Славка отогнала дурные мысли. Огляделась. Увидела колдуна в длинном чёрном плаще до самой земли. Он резко выделялся посередь всех жителей деревеньки Загорья: у всех одёжа была светлая, лица открыты, волосы русые растрёпаны ветром… А у него на лицо был надвинут капюшон.

— Стой, — вдруг приказал Ольгерд. — Бажен, сюда. Обряд хоть не запамятовал?

— Запамятовал, княже, — глухо отмолвил юноша.

— Косу её тоже сжечь надобно, — Ольгерд приподнял одну бровь. — Иначе вся сила её здесь останется, на Звёздную Дорогу не перейдёт.

Молодой ратник подошёл медленно, будто нехотя. Князь кивнул в сторону стоявшей подле него Славки.

— Давай!

Опустив взор, девушка увидела, как он всё так же медленно, дрожащей рукой, вытащил короткий нож из-за пояса. Крепко схватив Славку за косу одной рукою, он поднёс нож к её шее, примерился. Она закрыла глаза. На виске надрывно пульсировала тонкая жилка… Но холод лезвия не коснулся её. Что-то хрустнуло сзади, и девушка вдруг почувствовала, что голове стало непривычно легко. Бажен отпустил её, и волосы, остриженные по самые плечи, рассыпались. С содроганием она вспомнила, как матери когда-то пряха Росинка предлагала отрезать отросшие до колен волосы — неудобно ведь, но та сурово ответила, что без косы остаться — самый что ни на есть страшный позор для женщины…

После этого Славку подвели к жрецу, стоявшему доселе без движения, и его тяжёлая рука опустилась на худенькое плечо девушки, пальцы крепко сжались. Девушка только голову опустила, ни на кого не глядя. Ольгерд тем временем обратился к колдуну:

— Только её можем богам отдать…

Колдун ничего не ответил, только кивнул медленно и какими-то жестами изъяснился с Ольгердом. Тот отвечал, иногда невпопад, и наконец махнул рукою всем обступившим любопытным:

— Ну, идём!

Славка снова почувствовала, что её подтолкнули в спину, и послушно пошла вперёд.

Лес сгущался вокруг них. Великаны-деревья поднимались колоннами, пушистая листва изумрудным покровом протянулась над головами сельчан, под ногами чуть слышно шуршала опавшая хвоя, сухая трава. Девушка чувствовала на плече цепкую, прохладную ладонь и отчего-то не смела сбросить её, попытаться убежать. Просто шла, тихая и покорная, и ей казалось даже, что за минувшие дни она совсем разучилась говорить.

Народ остановился на почтительном расстоянии подле пантеона. Высокие деревянные и резные идолы окружали широкий камень — алтарь. Никто не решился подойти ближе. Немой колдун только ещё раз подтолкнул Славку, без слов приказывая ей идти далее. На негнущихся ногах она приблизилась к широкому плоскому камню. Сердце с невероятной быстротой заколотилось где-то в горле, руки задрожали. Колдун взял девушку за плечи и развернул лицом к себе.

14. Лёд и пламя

Славка побледнела, пошатнулась. Всё поплыло у неё перед глазами. Жрец Перуна слегка наклонился, отчего чёрный капюшон сбился на затылок, открывая нижнюю часть лица. И вдруг сквозь шум в ушах девушке послышался негромкий, едва различимый голос:

— Славка… Тихо. Ничего не бойся. Это я.

В изумлении она взглянула на колдуна снизу вверх, неожиданно встретилась с его сверкнувшими из-под чёрной накидки глазами — пронзительно-голубыми, светлыми, как небо, — и вдруг ноги подкосились, она начала тихо оседать наземь. Крепкие руки подхватили её и бережно опустили на прохладную поверхность камня…

Колдун оборотился к народу, воздев скрещенные руки к небесам, а потом, резко разведя их в стороны, ясно дал всем понять, что настала пора расходиться: таинство, как-никак, должно оставаться таинством. Ольгерд коротко отдал приказ своим людям уходить. Все повернули обратно, к деревне, и только спустя некоторое время, убедившись, что ушли они, Ярико подхватил потерявшую сознание Славку на руки и одним лёгким движением поджёг ворох сухой травы, чтобы, ежели кому-нибудь вздумалось вернуться, они решили бы, что обряд исполнен.