Ночь шрамов

– Оставь меня в покое! Ты просто пытаешься спасти свою проклятую задницу! – Стиснув зубы, Карнивал подняла голову. В черных узких глазах стояли слезы. – Думаешь, мне есть до тебя дело? Ты ничто! Ты мясо! Мясо!

– Ты можешь это перебороть.

– Перебороть? – Она болезненно улыбнулась. – Перебороть! – Карнивал выплюнула слова. – Что ты знаешь, сука!

– Твоя жизнь началась не с этой веревки и закончится не ею.

– Лучше бы это была цепь!

– Перестань жалеть себя!

Лицо Карнивал мгновенно расслабилось. Слезы потоком хлынули по щекам, по шрамам. Ангел спрятала голову в коленях и глубоко вздохнула.

– Ненавижу это. – Боль задушила ее голос. – Ненавижу их, тебя ненавижу. Убью их… Тебя убью… Всех вас убью! Всех! – Карнивал расплакалась. – Уходи! Черт, отойди от меня!

Рэйчел осторожно дотронулась до ее плеча.

– Ребекка.

Карнивал с силой отдернула ее руку и выкрикнула:

– Меня зовут Карнивал!

– Прости, я…

В двери загремели ключи. Рэйчел обернулась.

Огромный великан в грязных лохмотьях стоял за решеткой. Поначалу Рэйчел показалось, что вернулся Ульсис, но пришелец был сложен гораздо плотнее, чем бог. Сплошная гора мышц. Лицо скрывалось под синяками и щетиной. Человеческие кости он привязал к ноге наподобие шины и опирался на костыль из костей. Огромные ручищи никак не могли справиться с ключами. Наконец дверь со скрипом открылась.

– Абигайль? – позвал великан.

29. Бродяга

Сердце господина Неттла сжалось, когда его дочь поднялась с холодного каменного пола камеры и медленно пошла ему навстречу. У нее на поясе висел фонарь, поэтому лицо утонуло в тени. Бродяге страшно захотелось броситься ей навстречу, обнять и крепко прижать к себе.

– Мы идем домой, – сказал он Абигайль.

– Ни хрена мы не идем.

Радость моментально исчезла. Девчонка в камере оказалась слишком маленькая, слишком худая и светловолосая. Ее гибкое тело двигалось с такой грацией, о которой Абигайль можно было только мечтать. К тому же на этой была кожаная одежда спайна.

Убийца подняла фонарь и уставилась на Неттла поразительно зелеными глазами. Синяки чернели на истощенном лице.

– Ты кто такой, черт побери?

– Ты спайн, – сказал Неттл.

Спайн внимательно присмотрелась к незнакомцу.

– Я Рэйчел Хейл.

Господин Неттл почесал колючий подбородок.

– Ты тоже умерла?

Так странно смотрит. Может быть, она просто не знает, что умерла? Народ рассказывает о таких привидениях, которые не могут найти покоя в Дипе, которые сопротивляются. Обычно они просто не понимают, что умерли. Такие сказки рассказывали в Лиге – а что они там, в конце концов, знают?

– Ты ее видела? – буркнул бродяга.

– Кого?

– Мою дочь. – Он приблизил к девушке огромную уродливую голову. – Она не должна быть с ними.

Абигайль давно бы убежала, завидев на склоне армию призраков. Неттл предполагал, что она спряталась в туннелях под Дипом среди мертвых ангелов и вонючих кухонь. Глупой девчонке всегда нравились ангелы.

Рэйчел Хейл заметила привязанные к раненой ноге великана кости. Плоть была разорвана. Неттл перенес вес на костыль, и тот жалобно заскрипел.

– Кто ты? – не унималась девушка.

– Неттл. Она здесь?

Девушка казалась озадаченной.

– Ты один из слуг Ульсиса?

Великан вздрогнул, услышав имя. Бог бродил по коридорам под Дипом, словно ком грязи. Все видел и слышал. Бог голоден, а Неттл потерял нож. Бродяга плюнул себе под ноги.

– Нет.

– Тогда что ты здесь делаешь?

Она тупая?

– Абигайль, – объяснил великан. – Я ищу Абигайль.

– Я ее не знаю. Ты пришел сверху? Из города?

– Да.

Дипгейт давно превратился в сон. Неттлу казалось, что он падал дни, годы. Может быть, он заснул, когда падал. Может быть, умер. Проснулся он, только когда ангел впился в него зубами. Тощее злобное создание в помятых доспехах поймало бродягу, наверное, у самого дна. Оно сразу отпустило добычу, когда Неттл заорал и врезал ангелу кулаком в лицо.

Так он лежал, мертвый, среди костей, с окровавленной ногой. С тех пор Абигайль молчала. Она не говорила, где прячется. Может быть, боялась, что они тоже услышат. Может, просто злилась.

Ребра после падения страшно болели, а на ногу невозможно было ступить. Вероятно, в рану попала инфекция: Неттлу не было до этого дела. Он просто соорудил шину из первого, что попало под руки, и отправился на поиски дочери. Она была где-то на дне. Там же, где и шприц. Он отыщет Абигайль – живой или мертвый, он все еще чертов бродяга.

– Как ты попал сюда? – спросила девушка.

– Упал.

Похоже, она не верила.

– Откуда у тебя ключи?

– Спер. – Украл. Теперь в голове звучал только его собственный голос, за что он был несказанно благодарен. Абигайль пришла бы в ярость, если бы узнала, – прямо как ее мамаша. Неттл не собирался рассказывать дочери ни про ключи, ни вообще о том, что он сделал после смерти.

Об убийствах.