Ночь: Славянско-германский медицинский трагифарс

Они слушают его, и слушают, и слушают, и слушают, и слушают, и наслушаться не могут.

Потому что песни о помешательстве, нищете и смерти — самые любимые.

Песнь об угоне «мерседеса».

Песнь о врожденном воровском инстинкте.

Песнь о том, что они никогда не моются.

Песнь о том, что только и знают что моются.

Песнь о кацапах, песнь о швабах, песнь о полячишках.

Песнь о том, что они боятся переходить на красный.

Песнь о том, что не боятся.

Песнь о том, что они не умирают, даже выпив три литра спирта.

Песнь о том, что их призвание — убийства и порядок.

Песнь о том, что они должны жить в рабстве. И о том, что вообще не должны жить.

И о том, что у них черное нёбо, и о том, что у ихних баб поперек, и о том, что их псы натасканы убивать, и наоборот, о том, что псы там подыхают с голоду на коротких цепях, и о том, что в чужой стране хорошо проводить отпуск, воевать или работать, но жить там все равно что медленно умирать — это если тебя сразу не прикончат! И не ограбят вдобавок!

Да что там ограбят! Выпотрошат с ходу!

Обманут при расчете!

Насильно женят на пидоре!

Обяжут жениться на лесбиянке!

Отравят своей едой!

После шестидесяти погонят на эвтаназию!

После семидесяти заставят просить милостыню перед костелом!

Принудят заниматься сексом с детьми!

Каждый день ходить на мессу!

Ну тут уж вы все хватили…

Мы только хор, мы поем песни, чтобы успокоить смятенные души, ищущие ответа.

Мы лишь ответ, содержащийся в вопросе.

Мы лишь бредни, позволяющие вам заснуть спокойно.

Несмотря на то что кончается бензин, остывают моторы автомобилей, меркнет блеск украденных бриллиантов и останавливаются часы.

Бредни, которые позволяют вам жить после пробуждения.

Больничная палата. Ночь. Кровать.

На сцене двое. Один лежит, другой сидит рядом

Проснитесь… Проснитесь… Прошу вас, проснитесь… Я не могу громко говорить, вдруг кто-нибудь услышит и придет, а мне нельзя здесь находиться. Ну проснитесь же… У меня мало времени. Вы меня слышите?..

…Кто это? Что это?.. Никого нет… Сейчас ночь, никого и не должно быть, а я сплю… Кто это?.. Что это?.. Кто тут шепчет?.. Тихонько, как шепчет страх?.. Но ведь мне надо спать, здесь строгие порядки и сейчас ночь… Я должен спать…

Но вы уже проснулись. И это я. Я пришел, потому что моя душа ненадолго в меня вернулась. Вы знаете, я и не подозревал, что она у меня есть. Смешно, да?

Да. Я вас слышу… Но это как бы озвученный сон. Вы кто?

Как бы вам сказать…

Говорите прямо.

Я путешественник. Вернее, был им… теперь уж и сам не знаю. Путешествую на автомобилях и перевожу разные вещи. Чаще всего с Запада на Восток.

У вас есть любимая марка?

Что?

Марка автомобиля. И модель.

А, извините… Наверное, семисотый «BMW»… Так, по крайней мере, я думал раньше. То есть своего у меня никогда не было, но иногда я на нем ездил… А сейчас уж и не знаю… А у вас?

«Мерседес», парень. Класса S… Но не знаю, может, сменю его… Я теперь чувствую себя как будто моложе… Как только выйду отсюда, куплю себе красную «корвет-ту»… Глупо, правда? Буду в ней как старый сивый лох…

Ну почему…

Да потому. Но мне насрать!.. Извините… Надо вести себя потише. Ведь все спят… Вы… ты, парень, однако же, не из этих…

В смысле?..

Ну, этих, которые тут спят, вы не отсюда…

Нет.

Вы лично ко мне пришли?

Да.

А зачем?

Я пришел вас навестить, у вас мое сердце.

…

Там… в груди…

…

…Его пересадили…

Кажется, до меня начинает доходить… Я спутал клинику с тюрьмой…

Да, малость…

А! Ты тот самый студент-германист! Ты мой донор!

«Я богословьем овладел,
Над философией корпел,
Юриспруденцию долбил
И медицину изучил.

…

Однако я при этом всём
Был и остался дураком.

…

В магистрах, в докторах хожу
И за нос десять лет вожу
Учеников, как буквоед,
Толкуя так и сяк предмет»[7]

.

Ну как? Нравится тебе?

Это?

Это Гёте!

Красиво… но я его, к сожалению, не знаю…

На лекциях ворон считал.

По правде, я даже не ходил.

Да я тоже учился так себе.

В вашем возрасте это уже незаметно.

Ах, если б ты видел, каким я был в молодости! Представь, я мог цитировать по памяти Гейне… Хотя он тогда был строго-настрого запрещен…

Поздравляю… Но и его я как-то упустил…

Тогда скажи, чем ты занимался.

Я угонял машины.

Господи боже мой… Будь добр, повтори…

Я угонял машины…

В школе?

Сначала только после уроков. А потом уже с самого утра…

Господи боже! Господи… Мое сердце… я не переживу… мое сердце… Что я несу… Не может же быть, чтобы я умер от разрыва сердца лишь из-за того, что это его сердце, и чтобы мое сердце не выдержало, узнав, что оно его сердце… Чушь какая… прямо самоубийство какое-то… Ты правду говоришь?

В моем положении я не имею права соврать, если б и захотел. За этим следит моя собственная душа. Сказала, чуть что не так, только я захочу вильнуть, она тут же меня покинет.

Сердце… душа… И это немецкая клиника? Ты какие крал?

В основном… в основном немецкие…