Ночь Солнца

Из остановившейся машинки грациозно выбралась светловолосая девушка с точёным носиком, аккуратными губами и огромными зелёными глазами, облачённая в модный в этом сезоне сарафан и лёгкие туфли-сандалии. Жизнерадостная улыбка, очаровательное дыхание молодости и аура женственности, обволакивающая Надежду, делали её похожей на студентку. Или модель, ещё не хлебнувшую настоящей горечи мира гламура. Или на невесту… Надежда была столь красива, что её хотелось назвать легкомысленной, однако те, кто видел фату на службе, а особенно те, кому не повезло быть объектом её разработки, никогда не использовали в отношении самого талантливого дознавателя Зелёного Дома эпитетов «жизнерадостный», «легкомысленный» или «очаровательный». За глаза Надежду звали Гадюкой, и имя это она заработала потом и кровью.

– Полуница!

– Да, фата? – Помощница не просто посмотрела на вошедшую в кабинет, а поднялась, демонстрируя готовность броситься куда угодно с каким угодно поручением.

– Мне должны были доставить пакет из Службы утилизации.

– Никаких пакетов, фата.

– Если не пришлют в течение тридцати минут, позвони и устрой скандал.

– Серьёзный?

– Переходящий в истерику, – улыбнулась Надежда.

– С удовольствием.

Полуница и сама недолюбливала шасов, но то, как к носатым навским прихвостням относилась гордая фата, приводило молоденькую фею в щенячий восторг, и она старательно перенимала у Гадюки опыт.

– А пока, будь добра, свари мне кофе.

– С удовольствием.

– Спасибо. – Надежда уютно устроилась в кресле, извлекла из сумочки пудреницу, помаду, тушь, зеркальце и принялась неспешно приводить себя в порядок – нельзя же во всём полагаться на магию! – одновременно прокручивая в голове события сегодняшнего дня.

Который начался звонком из Службы утилизации и скучным голосом оператора, сообщившим, что «хабаровские трупы успешно заменены на кукол, счёт выслан в казначейство Великого Дома Людь, копия – в «секретный» полк, когда оплатите?».

«Спросите у бухгалтеров… – сквозь сон посоветовала Надежда и лишь через секунду опомнилась: – Какие ещё хабаровские трупы?!»

И беззвучно выругалась, увидев, что хвалёная «горизонтальная коммуникация» между структурами дала очередной сбой и ей забыли сообщить о происшествии.

Впрочем, такое случалось.

Одеваясь, Надежда позвонила в Оперативный центр Великого Дома и разузнала подробности трагедии.

Итак. Очередная романтическая группа археологов, мечтающих о славе Шлимана и доктора Джонса, отправилась по каким-то делам в Хабаровск. И была вырезана в полном составе. А поскольку среди членов группы присутствовали люды и полукровки, преступлением занялась Служба утилизации… Секундочку: Служба утилизации занялась преступлением ещё и потому, что кто-то неизвестный, возможно, убийца, позаботился сообщить о случившемся. Как говорится: «Голову срубил – о режиме секретности не забыл». Операторы Службы выслушали сообщение о трупах, отправили на место событий агента Атама Турчи и стажёра Вальда де Транта, которые и устроили фокус с заменой тел…

– Ваш кофе, фата.

– Спасибо, Полуница.

– Пакета из Службы до сих пор нет.

– Хуже шаса может быть только мёртвый шас, – припомнила Надежда старую шутку хванов. – Потому что об него спотыкаешься и он плохо пахнет.

Помощница не забыла посмеяться.

– Будь добра, подготовь для меня расписание авиарейсов в Хабаровск.

– Не менее восьми часов, – уныло предупредила Полуница.

– Знаю, – не менее уныло ответила Надежда. – Попробую выбить портал, но если дело сочтут рядовым, придётся лететь самолётом.

В отличие от агентов Службы, которые воспользовались самым быстрым способом перемещения, гигантский счёт за который лежит в казначействе.

«Интересно, как скоро прибегут разъярённые бухгалтеры?»

С тех пор как это казначейство возглавил Серис Турчи, жизнелюбивых сотрудниц финансового ведомства словно подменили, и теперь они приносили Великому Дому прибыль, а не детей, что серьёзно подпортило им характер. Отныне каждый счёт и заявка подвергались въедливому изучению, а бюджеты ведомств порой приходилось «пробивать» настоящими магическими поединками.

«Отставить бухгалтерию!»

Сейчас нужно думать о важном.

Хабаровск.

Никаких следов Атам и Вальд не обнаружили, убийца позаботился о том, чтобы остаться инкогнито, зато агенты подметили интересный факт: спальных мест в лагере было шесть, а трупов пришлось менять пять. После изучения документов стало ясно, что не хватает Миры, главы археологов, и горячий де Трант немедленно предположил, что она-то и расправилась с подчинёнными во время дележа богатой добычи. Де Трант был назван кретином, обиделся, едва не наговорил Надежде кучу глупостей, вовремя вспомнил, что она, в отличие от него, – маг, ушёл в угол и принялся сопеть. И, скорее всего, именно из-за обиды стажёра пакет с отчётами и кое-какими уликами до сих пор не доставлен…

«Отставить стажёра!»

Что же касается пропавшей Миры, то Надежда догадывалась, где её искать: раз кто-то сообщил о преступлении в Службу, возможно, он заодно позаботился и о единственном выжившем члене группы.