Ночь Стилета-2

Врач снова быстро взглянул на нее, затем мягко улыбнулся:

— Совершенно верно.

— «Так ведь нет же других», — продолжила Вика. — «Вот никаких и не читайте!»

Доктор смотрел на нее с нежной, заботливой улыбкой.

— «Собачье сердце»? — проговорил он. — Булгаков?

— Да, Булгаков. Видите, какие я помню вещи?! Значит, действительно не все потеряно.

— Вы у меня умница. Скоро будете помнить все.

— Такое кино? — Викин взгляд заволакивало пеленой. Туман… — Со Шварценеггером? Да?

— Вроде. — Доктор рассмеялся. — Вот такая у нас вышла светская беседа.

— Да-да-да… славно перебросились парой слов. — Вика неожиданно рассмеялась. Смех вышел каким-то рассеянным.

— Но некоторые фильмы и, главное, телевидение придется пока исключить. Придется им пока подождать.

— Пусть подождут, — согласилась Вика.

— Я думаю, это вовсе не так страшно.

— Совсем не страшно. Это ерунда.

— Я рад, Вика, что у нас наблюдается подобное взаимопонимание.

— Конечно. Вы — врач, я — ваша пациентка. Знаете, — сообщила Вика, — мне совсем прекратили сниться дурные сны.

— Это хорошо.

— А теперь, если вы не против, я отдохну, доктор.

— Конечно-конечно. Отдыхайте. До свидания, Вика.

— Счастливо вам. А когда вы придете в следующий раз?

— Скоро. Думаю, через пару дней.

— А они точно установят мне видео?

— Уже сегодня вечером, — пообещал врач и направился к двери.

— Доктор, — позвала Вика, и ему снова пришлось нарисовать на своем лице терпеливую улыбку, — я забыла… как называется эта… эта самая клятва, которую дают врачи?

Он обернулся. На какое-то короткое мгновение улыбка его поблекла. Но лишь на короткое мгновение. Вика лучезарно улыбалась:

— Вот эта вот клятва… По имени какого-то грека…

— Клятва Гиппократа, — подсказал доктор.

— Точно! А я вот… видите… А что значит его фамилия? Или это имя?

Доктор смотрел на нее. Но улыбались теперь лишь его губы. Он проговорил:

— Неожиданный вопрос. Гиппократ… Гиппо — это лошадь, кратос — власть… Думаю — власть коней. Или, наоборот, властвующий над конями.

Укротитель коней, наверное.

— Как нам больше понравится? — спросила Вика, зевнув.

Ее голос словно начал отлетать, и она счастливо прикрыла глаза.

— Наверное, так.

— Как больше понравится… До свидания, доктор.

— Поспите. Всего вам доброго.

И он ушел, почти бесшумно затворив за собой дверь.

В этот день, когда приходил лечащий врач, Вика окончательно утвердилась в некоторых выводах. Все они не стали для нее неожиданным открытием. Но теперь кое-что Вика знала наверняка.

Она находится вовсе не в клинике.

Нарозин — великолепное болеутоляющее. Это болеутоляющее не просто чревато привыканием. Вика прилично подсела на нарозин.

И еще: она в беде. С ней происходит что-то плохое. Что-то очень плохое.

4. Странный факс

Телеграфистку, обслуживающую платную факсимильную связь, звали Любой.

На Центральном телеграфе, расположившемся в большом здании на Тверской, которое москвичи так и называли — Телеграфом, она работала уже больше шести лет. И раньше у ее окошка всегда стояло множество народу, толпилась очередь, хотя расценки, разумеется с учетом инфляции, были значительно выше, не в пример нынешним. Как быстро все меняется: всего лишь пять — семь лет назад факсимильная связь если и не была в диковинку, все же являлась довольно дорогим удовольствием, поэтому у Любиного окошка от клиентов не было отбоя. Сейчас же народ понакупил себе факсов, и наличие аппарата в доме — в общем-то такая же обыденная вещь, как и наличие телевизора или, скажем, холодильника: если человек по роду его занятий пользуется факсом, то ни у кого это не вызывает удивления.

Так же обстояли дела с мобильной связью. Еще совсем недавно небольшой мобильный телефон в руках, какая-нибудь «моторола», был предметом зависти неимущих, аксессуаром дорогого образа жизни и всякие крутые, бандюги там и прочие не расставались с «мобилами» даже в сортире. А в «Макдоналдсе» напротив Телеграфа, куда иногда по пятницам Люба водила детей, вообще смех да и только: сидит бычара с бритым затылком, в одной руке бутерброд с котлетой, в другой — телефон. Можно подумать, что каждая минута его времени стоит состояния. А послушаешь, о чем говорит: «Вован, ну ты чисто конкретно, баб-то снял?» Ну точно, смех да и только. Сейчас же с «мобилами» в руках рассекает всякая шантрапа, мелкие сошки типа торговцев помидорами. Люди приличные, конечно же, мобильной связью пользуются и телефоны при себе имеют, но уже больше не выставляют их напоказ. Да, времена меняются, прошлые игрушки быстро дешевеют.

Поэтому сегодня к Любиному окошку факсимильной связи за целый день подошло всего семь клиентов. Конечно, Люба без дела не сидела. В таком крупном коммуникационном улье, как Центральный телеграф, всегда найдется работа, поэтому время пролетело быстро. И вот вроде бы только что был обед, а уже смена заканчивается. И уже седьмой год как Люба здесь работает.