Ночь страсти

Он обернул вокруг них обоих попону, и они укрылись в тени, ожидая, пока их преследователи пробегут мимо.

Джорджи уперлась рукой в его грудь, так как дрожащие ноги готовы были отказать ей. Когда она приникла ближе к Колину и позволила его телу прижаться к своему, она вдруг поняла предупреждения леди Финн относительно безрассудных молодых людей.

Стоя в темном дверном проеме и прижимаясь к мускулистой груди Колина, Джорджи от всего сердца симпатизировала тем молодым леди, которые сбивались с правильного пути.

Сейчас ей не хотелось ничего другого, кроме возможности оказаться в его объятиях и положить голову ему на грудь. Почувствовать, как он вытаскивает шпильки из ее волос и шепчет соблазнительные слова ей на ушко, продолжая между тем раздевать ее.

Искушение страсти вдруг охватило ее, и Джорджи поняла, что уже никогда не будет прежней.

Даже после того, как Хинчклиф и остальные преследователи пробежали мимо, Колин продолжал защищать ее своим телом.

Она, конечно, не собиралась лишать себя этого защитного тепла. Определенно ей не хотелось расставаться с мужчиной, который, казалось, был предназначен самой судьбой спасти ее, и не однажды.

Рискнув взглянуть на него, она перехватила его взгляд.

Джорджи не знала, что она ожидала увидеть на его лице, но только не этот… этот озорной горячий блеск и глазах… беспечную улыбку на губах… Она ощущала его напряженное, наполненное энергией тело.

Итак, он получал удовольствие! И хотя ей и не хотелось признаваться в этом, она испытывала те же чувства — от тепла его прижатого к ней тела, от обнимающих ее рук. Даже стук его сердца под ее пальцами, казалось, должен был разбудить что-то дикое, первозданное у нее внутри.

Ее повеса и распутник. Ее опасный соблазнительный повеса.

— Думаю, мы ускользнули от них, — прошептала она и неожиданно почувствовала сухость во рту.

Колин кивнул, а взгляд его был прикован к ее губам.

«Погуби меня! — хотелось крикнуть Джорджи. — Отведи меня в свой дом и преврати в падшую женщину!»

Его рот приблизился к ее, он слегка откинул голову, и его взгляд был темным и пронизывающим. Джорджи подумала, что наконец-то все, о чем она молилась, исполнится.

Она закрыла глаза, приоткрыла губы, как это изображалось на картинах старых мастеров, и замерла в ожидании.

Она ждала и ждала. Затем ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Что, черт побери, происходит?

Его лицо приняло странное выражение. Джорджи уже успела узнать, что это было предвестником плохих новостей, и действительно, он торопливо отошел от нее, оставив ее дрожащей на холодном ветру.

— Пойдемте, — пробормотал он, направляясь в конец переулка.

Разочарованная, сетуя на свою неудачу с этим человеком, Джорджи потащилась вслед, и ночной ветер холодил ее лихорадочно горящую кожу. Что было с ней не так?

Он хотел поцеловать ее — она была абсолютно уверена в этом. Так почему же он не сделал этого?

Будь прокляты его моральные устои, подумала девушка. Он, должно быть, все еще считает, что везет ее домой. Она догнала Колина на углу, откуда он осторожно осматривал улицу за переулком.

Ей нужно было пробить брешь в благородных намерениях этого человека, подорвать его твердые принципы. Ведь она успела заметить искру неподдельного желания в его глазах. Нужно было только чуть-чуть раздуть пламя.

Вдруг с улицы раздался крик Хинчклифа: — Вот мы и поймали вас, Ромул Взглянув в ту сторону, Джорджи увидела Браммита и Паскинса, которые решительно двигались прямо на них. Они попали в западню. Но Колин думал по-другому. В ту же секунду он на огромной скорости побежал, увлекая за собой Джорджи, прямо на Хинчклифа. Ей хотелось закричать, чтобы он остановился, но вдруг она поняла его план.

Экипаж лорда Темплтона появился из-за угла позади Хинчклифа. Усмехающийся Элтон направлял лошадей прямо на ничего не подозревавшего офицера.

Колин бежал все быстрее и быстрее, таща Джорджи как на буксире. Казалось, она почти летела, чтобы поспеть за ним. Хинчклиф, выгнув грудь колесом, преградил им путь, буравя их своими узкими злыми глазками. Колин даже не замедлил бега. Оказавшись напротив своего преследователя, он выбросил руку, ударив того прямо в грудь, и, когда Хинчклир развернулся, дал ему пинка, откинув с дороги, прочь от копыт горячих лошадей Элтона.

Так как в этот момент Браммит и Паскинс почти нагнали их, Колин закричал Элтону:

— Не останавливайся!

Элтон кивнул и подстегнул лошадей. Когда карета поравнялась с ними, Колин схватился за дверцу и распахнул ее. Другой рукой он обнял Джорджи за талию и втащил в карету.

Они упали на пол великолепного экипажа. Колин начал торопливо давать указания кучеру. Кучер щелкнул кнутом, и лошади понеслись вперед прежде, чем Колин кончил говорить.

Они мчались прямо на Браммита и Паскинса, которые едва успели отскочить в сторону, и их крики заглушили топот копыт и скрип рессор кареты.

Пышные юбки Джорджи опутали длинные ноги Колина, и пока она пыталась обрести равновесие и приподняться в тряской карете, одна ее рука опустилась на его мускулистое бедро, другая же обвилась вокруг его плеч.