Ночь страсти

— Я — гражданка Франции и прошу вашей защиты от этого животного, этого изверга. — Она крепче прижала Хлою к груди, закрывая ребенка от ужасного зрелища. — На самом деле я — мадам Сент-Антуан, вдова помощника хранителя древностей в Египте генерала Бонапарта. — Джорджи поднесла к глазам кружевной платочек при упоминании об этом новом выдуманном покойном муже. — Но самое главное — у меня имеется жизненно важная для судьбы Франции информация.

— Мне следовало бы выбросить тебя за борт, ты низкая… — У Колина не было возможности закончить, так как Бертран кивнул одному из своих помощников, и мужчина нанес еще один удар в многострадальные ребра Колина.

— Это действительно необходимо? — поморщилась она. — Я предпочла бы, чтобы он жил достаточно долго и генерал Бонапарт сам мог отмерить ему наказание за бесчисленные преступления. — Она протянула листок бумаги: — Здесь полный отчет, чтобы представить его как можно скорее в ближайший магистрат.

Бертран взял бумагу, взглянул на нее и вздохнул. Даже для ограниченного поля зрения Колина было очевидно, что Бертран начинал уставать от представления Джорджи.

— Это не объясняет, почему первый консул захочет, чтобы этот человек оказался в его руках.

— Первый консул? Моего Наполеона повысили — Джорджи улыбнулась, потом кивнула: — Ну конечно же у него были великие планы в отношении Франции.

— Да, мадам, — согласился Бертран, постукивая ботинком по деревянному полу. — Но вы не ответили на мой вопрос. Зачем Бонапарту нужен этот человек?

— Разве это не очевидно? — Джорджи широко распахнула глаза.

— Нет. Для меня — нет. — Бертран выглядел так, словно был готов согласиться с предыдущим пожеланием Колина выбросить даму за борт.

Джорджи вздохнула и приблизилась к Бертрану.

— Во-первых, этот английский пес похитил меня, мою служанку и мое дитя с транспортного корабля, который мой дорогой генерал прислал в Александрию, чтобы доставить меня домой.

— Первый консул послал корабль в Египет за вами? — Недоверие в словах Бертрана эхом отозвалось в каюте. — Но зачем ему делать это?

Нимало не смутившаяся Джорджи наклонилась к французу еще ближе, и голос ее упал до шепота:

— Вот почему необходимо, чтобы мы поговорили наедине, капитан. Это такое деликатное дело, что я не хотела бы обсуждать его неизвестно перед кем. — Она взглянула на Колина и смущенно сморщила носик.

Но Бертрану осточертела его собственная деликатность:

— Довольно, мадам. Зачем первому консулу направлять корабль в контролируемый англичанами порт ради вас, вдовы помощника смотрителя?

Джорджи покраснела. Точнее, стала ярко-розового цвета. Она была неисправима.

Колин почти почувствовал прилив гордости за ее изощренное искусство обмана. По крайней мере он не был единственным дураком, попавшимся на ее хорошенькую мордашку и мольбы о помощи.

Она погладила темные волосы Хлои.

— Видите ли, после того как мой муж умер от лихорадки, генерал проявил большой интерес к моей судьбе. Так как это было тяжелое время для него, со всех, слухами о его жене, ну… ну и… он искал моего общества.

— И это все? Вы были любовницей генерала? — Берран громко и сердечно рассмеялся, его огромный живот, затрясся. — И вы будете уверять меня, что он пошел, на такие хлопоты, чтобы привезти домой бывшую любовницу? Мадам, позвольте, это невероятно.

Джорджи выпрямилась, и Колин не мог не заметит гневного трепета ноздрей ее аристократического носик;

Он подумал, не предупредить ли Бертрана о ее хуке справа, но решил позволить кривоногому французу самому узнать о нем.

— Ему, возможно, больше не нужно мое общество, капитан, — проговорила Джорджи, и ее слова звучали так холодно и сдержанно, словно она была королевой. — Но уверяю вас, он очень заинтересован в благополучии своего сына.

Она подвинула расплакавшегося младенца прямо под нос мужчине.

— Его — кого? — пробормотал капитан Бертран. Джорджи снова прижала Хлою к груди.

— Его сына. Это дитя — законный ребенок Наполеона Бонапарта, и теперь, когда вы спасли нас, капитан, я верю, вы навеки станете объектом его признательности.

Колин уставился на Джорджи, словно она сошла с ума. Незаконнорожденный сын Бонапарта? Только дурак мог поверить этому утверждению. Не говоря уже о том, что младенец был девочкой.

Но, похоже, Джорджи разобралась в натуре этого человека. И каковы бы ни были причины, он стал орудием в ее руках.

Джорджи продолжала делать все возможное, чтобы скрыть свой ужас при виде Колина.

Боже милостивый! Похоже, его избили до полусмерти.

— Ребенок первого консула? — повторил французский капитан.

— Да, — ответила она, источая улыбку Хлое и не глядя в сторону Колина. — Прекрасный сын, о котором мужнина может только мечтать. — Она рассчитывала, что капитан Бертран не окажется человеком, которому захочется сменить пеленку младенцу, что определенно разорвало бы сложную паутину лжи, которую она плела, чтобы спасти им жизнь. — И сейчас, капитан, вы — наш добрый избавитель.

Он слегка поклонился в ответ на приятные слова похвалы.

— Мадам Сент-Антуан, не так ли?

Она кивнула.