Ночь святого Вацлава

– Кто вы такие? – спросил я.

– Мы из СНБ.

Тот, что повыше, вытащил из нагрудного кармана бумажник и раскрыл его перед моим носом. В бумажнике было прозрачное окошечко. А в нем – удостоверение с его фотокарточкой и словами: STATNI NARODNI BEZPECHNOST.

Я, кажется, совсем перестал дышать. Грудь мне сдавило, я задыхался. Мои руки, ноги, кожа головы, губы – все-все начало дрожать. Я вряд ли смог бы добраться до стула, на который он мне указал. И потому тяжело плюхнулся на подлокотник кресла.

– Мы вас очень долго дожидались, пан Вистлер. Не могли понять, куда вы подевались.

– Я вышел пройтись. Выпить рюмочку.

Голос у меня звучал на несколько октав, выше, чем обычно.

– Куда?

– Куда-то туда…

Думать я не мог. У меня все выскочило из головы. «Два "Норстранда"! – проносилось у меня в мозгу. – Значит, они раскопали цветочный ящик! Значит, они знали, что я его туда спрятал! Теперь им известно, что произошло!»

– Я не знаю, как называется то место, – ответил я.

– Вы там раньше бывали?

– Вроде бы да.

– Это кафе «Ман»?

– Нет, нет.

– Вы заходили в кафе «Ман», не так ли, пан Вистлер? Вы сегодня уже там были.

– Нет, не туда. Не могу сообразить, где это. Где-то возле Национального театра. А зачем вам это знать?

– Это была «Славия»?

– Да, верно. «Славия».

– И сколько вы там просидели?

– Понятия не имею. Выпил пару рюмок.

– Когда вы были там, вы с кем-нибудь разговаривали?

– Ну, с официантом. С официантом, конечно.

– Как он выглядит?

– Не помню. Ах да, это была женщина, – забормотал я, будто если я это припомню, все обойдется, – Я не помню, как она выглядела. А почему, собственно, я должен это помнить?

Дышать не стало легче ни на грамм…

– Зачем вам все это надо знать?

– Вы с кем-нибудь встречались во время прогулки?

– Нет.

– Просто прошлись туда и обратно?

– Да. Впрочем, нет, – смешавшись, сказал я. – Туда я ехал на трамвае.

– А зачем же вы поехали, пан Вистлер?

– Не знаю. Так мне захотелось.

– Но ведь, по вашим словам, вы пошли прогуляться?

– Верно. Но когда я вышел, оказалось, что идти пешком слишком жарко. И я сел в трамвай.

– Вы знали, куда едете?

– Никуда я не ехал. Просто решил, что сойду где-нибудь по дороге.

– И вышли у «Славии»?

– Да.

– И ни с кем там не разговаривали?

– Я вам уже сказал.

Тот, что пониже ростом, взглянул на напарника, который уже спрятал свой бумажник и что-то строчил в блокноте. Он (тот, что повыше) отложил блокнот и задумчиво на меня посмотрел.

– Вы нас не боитесь, пан Вистлер?

– А чего мне вас бояться? – спросил я и облизнул губы.

– Не знаю, – ответил он.

И вдруг ударил меня прямо в лицо. Этот удар буквально сшиб меня с кресла. Я свалился, как мешок, и стукнулся башкой о шкаф. И посмотрел на них со страхом и болью. Мой нос будто размазали по всему лицу. От жуткой боли на глазах выступили слезы. Я был так потрясен, что не мог произнести ни звука.

– Вставайте, – сказал тот, что повыше.

Я медленно поднялся, держась рукой за нос. Он снова ударил меня по лицу. Сбоку, очень сильно – голова моя хряпнула о костяшки его пальцев и опять стукнулась о шкаф. Я согнулся пополам, отчаянно пытаясь защитить голову и лицо, и все думал: «О господи! Вот оно и случилось! И это только начало… И этому не будет конца…»

Но больше ударов не последовало. Второй тип сказал спокойно, как ни в чем не бывало:

– Вы, пан Вистлер, говорили про то, что где-то были. Вы сказали, что поехали на трамвае к «Славин». Расскажите подробно, что там было.

Я медленно выпрямился, голова и лицо у меня гудели от боли. Тот, что повыше, все еще глядел на меня задумчиво, потирая костяшки пальцев. Челюсть у меня дрожала.

– Наш друг напугал вас, не так ли?

Я кивнул.

– Он только хотел помочь. Если вы расскажете всю правду, ему больше нечего будет делать. С кем вы встречались в «Славии»?

– Ни с кем. Я говорю правду! – быстро пробормотал я. – Вы сами можете проверить. Наверняка кто-нибудь меня там видел. Я готов рассказать все, что вы хотите. Но я не знаю, чего вы хотите.

Я думал, что эта скотина тут же снова мне вмажет. Никогда нельзя знать наперед. Я вот не догадался. А он взял да и врезал без всякого предупреждения.

– Нет, пан Вистлер, вы знаете, – сказал тот, что пониже. И поднял, а потом бросил оба «Норстранда». На одном из них еще был песок, и он медленно его стряхнул. – Прекрасно знаете. Вы просто сейчас обдумываете, как бы так солгать, чтобы нас успокоить. Но скоро вы поймете, что успокоить нас может только правда. Мы знаем, зачем вы сюда приехали. И почему внезапно покинули отель. Знаем, что вы отсутствовали около полутора часов. Мы уверены, что вы с кем-то встречались и что-то ему передали. Мы не знаем – видите, я говорю с вами честно, – кто этот человек. Но это тоже можно выяснить. И мы собираемся это сделать. Единственный вопрос к вам – расскажете ли вы это неохотно прямо сейчас или же сделаете это очень охотно, но несколько позже? Без всякого сомнения, потом вы это сделаете очень охотно!Вы меня поняли?