Ночь святого Вацлава

И я стал ей рассказывать. В этом подробном отчете было все, что ей хотелось услышать. Она сидела, держала меня за обе руки, глядела на меня своими чудными, широко раскрытыми глазами и время от времени что-то взволнованно говорила. Плести маменьке небылицы – чистое наслаждение, а уж такие и подавно. К тому же они ничуть не противоречили Секретному государственному постановлению от 1911 года.

В тот же вечер я уехал домой, предварительно попросив у Имре в долг один фунт. Я собирался одолжить у него фунтов пять, но, вспомнив его рассказы, передумал. От предыдущего фунта у меня остались всего две монеты – двенадцать и шесть пенсов. Я не представлял, что делать дальше. Оставалось надеяться только на Бога. И потом, на самый крайний случай, была Маура. Я был как пьяный.

Освещая себе фарами дорогу, я летел через темный Нью-Форест и думал о Мауре. Я почти наверняка знал, отчего она перестала ездить в Борнемут. Из-за письма Белы… Великое событие… Она решила не навязываться. Решила показать, что не собирается мне мешать. Теперь у молодого хозяина могут возникнуть другие планы. Если бы она знала, что я все это уже «проходил»! Маура многого не знала. Ей многое предстояло узнать. Я нажал на газ и рванул вперед.

Перед самым Линдхерстом дорога резко свернула вправо. Я перешел на шестьдесят и вдруг почувствовал, что педаль тормоза проваливается почти до пола. Посреди дороги стоял пони и смотрел прямо на меня. Не знаю, задел я его или нет. Меня заносило то влево, то вправо, визжали покрышки, стволы деревьев кружились в свете фар. А машина все мчалась – вперед и вперед… Нет, не совсем так. Вот она выровнялась. Остановилась. И тишина. Фары мирно освещали темный кустарник. Обошлось…

Через минуту я вышел из машины, чувствуя, как сердце стучит прямо у горла. Машина зарылась в заросли, передок упирался в какой-то куст. Табличка с номером погнулась. И это было вроде бы единственное повреждение. Я снова сел за руль, завел мотор и медленно дал задний ход. Машина выехала очень легко и, подрулив к обочине дороги, я выключил мотор, закурил сигарету и взглянул на руки. Они все еще дрожали. Нет, только я способен на такую дурость – пройти через эти три сумасшедших и опаснейших месяца в Праге и отдать концы, шмякнувшись о дерево в Нью-Форесте! Я снова завел мотор и поехал со скоростью, не превышающей сорока миль в час. Из Борнемута я выехал сразу после семи, и без четверти десять подрулил к ее дому.

6

Она только что вымыла голову. Ее прямые волосы влажно блестели и благоухали. Маура была в халатике, ненакрашенная и выглядела такой хрупкой и изящной после того, что мне довелось познать, что мне хотелось только одного – смотреть и смотреть на нее во все глаза. Мы сидели на полу перед газовой печкой и держались за руки.

– Ой, Николас, если бы я только знала, – говорила она. – Если б ты хоть намекнул…

– Да как же я мог? Мне и сейчас нельзя было рассказывать. За это можно запросто сесть в тюрьму.

– И ты догадался только тогда, когда этот тип спросил про твою няню?

Я кивнул. Официальная версия потребовала легкой переработки. Власта подверглась изменению пола.

– Да, я был уверен, что никогда ничего не говорил про няню. Ну, а потом, когда я узнал, что няня вовсе не умерла, я понял, откуда взялась эта информация. Она могла прийти только от Имре, потому что только он говорил, что она умерла.

Она долго-долго молчала. Я высвободил руку, обнял ее и поцеловал в шею. От нее пахло шампунем.

– Ты вполне уверен насчет нас с тобой, да? – спросила она.

– В жизни не был уверенней.

– И ты хочешь сразу же ехать в Канаду?

– А ты считаешь, не надо?

– Потому что я подумала… – Она, быстро моргая, смотрела на огонь. – Я хочу поехать с тобой. Можно сперва пожениться. Конечно, если ты правда этого хочешь. Мы бы могли заключить специальный контракт.

Я взглянул на нее, и у меня чуть-чуть заскребло на душе. Она была классная, колоссальная девчонка – во многих отношениях. Если бы только не эта ее страсть продумывать все до мелочей. Глаза у нее вспыхнули, и я понял, что слишком долго тяну с ответом.

– Да, конечно, Маура, именно этого я и хочу! Отличная идея!

А может, так оно и было на самом деле.

– Это займет всего несколько дней. Все равно еще нужно утрясти массу дел: с твоей машиной и прочим. И, кроме того, с Хрюном. Мы должны точно выяснить, какова твоя доля в этом бизнесе. Он обязан ее у тебя выкупить. Ох, Николас, – воскликнула она, обхватив мою голову ладонями и целуя меня в губы. – Балбес ты несчастный, вот ты кто! Я бы уже давным-давно могла о тебе позаботиться, тебе так не кажется?

Конечно же, она была права.

– Если бы ты рассказал мне про это дело. Хоть бы словом обмолвился с самого начала!

– Ладно. С этим покончено. И потом, ты бы все равно ничего не смогла сделать. А кроме того, – продолжал я, чуть раздраженно, – я же выбрался. А остальное уже детали.

– Нет, Николас, конечно, это так. Ты был потрясающе ловким и ужасно смелым, и я тебя обожаю. Но тебе надо было быть чуточку осмотрительней с этим самым Канлифом. Ты должен был прежде всего проверить, значится ли он в списке адвокатов.