Ночь там темна

Мгновение спустя разносится аварийная сигнализация, и рядом со мной Санджана, пошатываясь, движется вперед с удвоенной поспешностью. Если мы, до того как они сообразят, не попадем в главное здание, то мы ведем игру, в которой гарантированно проиграем. Мы полностью отказываемся от невидимости, и я делаю все возможное из того, что я единственный, кто может видеть планировку двора — мы вместе бежим в дальний конец, молясь, что фонарик не заприметит нас. Наемник без предупреждения поднимается на ноги из-за перевернутого стола, и инстинкт говорит во мне, когда я двигаю коленом ему в челюсть, и он распластывается на земле. Я делаю достаточно долгую остановку только чтобы прихватить его винтовку, убирая на бегу свой пистолет в кобуру. Рядом со мной стонет Санджана, но она еще двигается.

Мы протискиваемся внутрь, и она прислоняется к стене, в то время как я задвигаю двери позади нас с громким лязгом. Возможно, они на несколько секунд станут для нас защитой от пули в спину. Аварийные сирены, установленные во дворе, сейчас молчат. Окна расположенные по одной стороне коридора, дают достаточно света от колец Патрона, так что я опять могу опустить очки на шею — они портят мое восприятие, и я могу различить очертания вдоль стен и без них. Я автоматически проверяю заряд на новом оружии - почти полный, много энергии, чтобы пройти через все это. Если мы сможем это сделать.

Мы делаем несколько шагов по коридору, когда через открытую дверь в первой из комнат я замечаю фигуру, сидящую на полу, и моя винтовка поднимается вверх, прежде чем я даже успеваю подумать. Это женщина в белом халате, как у всех, ее голова с пулевым отверстием между глаз откинута назад, полные ужаса открытые глаза смотрят в никуда. Засохшее кровавое пятно на щеке было похоже на большую слезу.

- Микаэла, - говорит Санджана, и в ее голосе нет ни грамма сожаления.

Я думаю, они с ней закончили.

Санджана спотыкается, когда мы поворачиваем за угол, чтобы добраться до следующих комнат.

- Я не думаю, что я смогу... - задыхается она, говоря глухо, когда останавливается, прислонившись к стене коридора. В тусклом серебристом свете колец Патрона весь ее левый рукав выглядит как пропитанный чернилами.

Дверь ближайшей к нам комнаты открывается и вырисовывается силуэт — это мужчина, в руках которого находится что-то с едва подсвеченным экраном. Возможно, электронный регистратор. Свет от него обрисовывает черты его лица, когда мужчина нерешительно делает шаг вперед.

- Санджана?

- Джейкоб, - шепчет она хрипло.

Он спешит вперед, поднимая электронный регистратор, чтобы у него появилась возможность взглянуть на нас со светом. Свет позволяет мне нормально посмотреть на руку Санджаны. Желчь поднимается в моем горле, как будто меня ударили в живот. Ожоги на руке - это масса необработанных, блестящих волдырей и крови, льющейся из пореза на запястье.

- О мой Бог. - Он отшатывается, и я быстро протягиваю руку, чтобы ухватить его.

- Держите подсветку так, что бы я мог все рассмотреть, - резко говорю я, когда Санджана пошатывается. Я не могу представить, как она продержалась так долго. Она не продержится больше ни минуты. Я не могу потерять ее сейчас. Он светит ей на руку, я стаскиваю футболку через голову и обертываю ее вокруг ее запястья. Она кричит, и распахиваются другие двери, являя ученых вооруженных настольными лампами и другой утварью, которую я не могу разобрать в темноте. Человек со светом призывает их остановиться, когда я снимаю пояс и обматываю его вокруг ее запястья, туго стягивая.

Другая женщина торопится встать за Санджаной, чтобы подхватить ее, когда я затягиваю ремень, и мы вместе ловим ее, когда у нее подгибаются колени.

- Что происходит? - спрашивает она, обернув руку вокруг плеч Санджаны. - Почему вы помогаете нам?

- Потому что я не с ними, - отвечаю я, сделав быстрый подсчет в уме. Девять исследователей, плюс Санджана — все, кого мы ожидали с убитым доктором Стюартом. - Мы выберемся отсюда.

Исследователи просто безучастно смотрят на меня, как звери, выстроившиеся в очередь на бойню. Я воздерживаюсь от проклятия. Это всегда была самая трудная часть — сказать что-то, в тот денек, что у меня был. Способность Санджаны продолжать двигаться заставляет меня задуматься, что, возможно, я могу заставить их двигаться тоже, но это один шанс на миллион. Перепуганные гражданские лица передо мной только что слышали через динамики, как застрелили их коллегу, теперь покрытая кровью Санджана, а им явно было обещано, что они не пострадают, если они будут сотрудничать.

Их комнаты сейчас должны казаться им самым безопасным местом, где можно спрятаться. А у нас даже нет времени, чтобы спорить.

Я начинаю с Джейкоба, который хотя бы вышел из своей комнаты, когда мы подошли, и с женщины, чьи руки обвиты вокруг Санджаны, в свою очередь встречаясь с каждым из них взглядом в тусклом свете. Тратя драгоценные секунды, смотрю им в глаза, давая знать, чего стою.

- Мы должны уходить, - говорю я тихо и медленно, каждый из них кивает.