Ночь упавшей звезды

-- Ай, что ты делаешь! -- закричала девочка, отбрасывая шлепнувшую ее по щеке мокрую розу. -- Холодно ведь!

Потом провела ладонями по лицу и посмотрела на Ису совершенно нормальным взглядом.

-- Аррайда, что ли? -- Тему похлопала ресницами и еще крепче прижала к себе медведя. -- А я не знаю...

-- Ну, как же... -- Иса дернула белоснежной щекой. -- Она же тут везде, похоже, побывала. А ты не знаешь...

Неприязненно уставилась на Люба:

-- А ты, мальчик? Знаешь?

-- А что это вы тут магию распускаете? -- из-под бровей насупился на нее Люб. --Темулли вон, заколдовать пробовали.

-- Чего-о? -- зеленоволосая приоткрыла рот и на всякий случай отодвинулась от Исы подальше.

-- Ты что-то путаешь, милый, -- оскалилась на него Колдунья и опасно прищурилась: -- И любьи пащенки иногда ошибаются, не смотря на то, что близки к магии. Мы просто мило беседуем, ведь правда, девочка?

-- П-правда... -- Темулли почему-то стало очень неуютно. Ей внезапно представилось, что красивое и утонченное лицо Исы эйп Леденваль сейчас облезет, точно шелуха с печеной картошки, а на месте его явится что-то очень страшное, с темными провалами глаз и оскалившемся черепом. И девочка даже знала, что имя этому страшному -- Смерть.

-- Но я, правда, не знаю... -- выдохнула зеленоволосая, зажмурившись. -- Я же все время в лазарете, меня Звингард никуда не отпускает. А она туда не захаживала, видать, не болезная... -- элвилиночка приоткрыла один глаз и робко глянула на Колдунью-с-Болота. Та же опять сияла красотой и обаянием, внимательно глядя в глаза Любу и наматывая на палец длинную прядь черных, как ночь, волос. Рыжий немного поморгал, побледнел и, сглотнув, пробормотал:

-- Ну, я ее видел. Она воин, определенно, об оружии вон рассуждала совсем как мой папа. Может, ее к нам издалека пригласили? Хотя, в замке судачат, что она с неба упала.

-- Ага, Триллве... -- кивнула Темулли, ссаживая с рук медведя и выкарабкиваясь из подушек.

-- Кто? -- прищурилась Иса. -- И что, этот дурень действительно верит в сказки с упавшими звездами?

Она раздраженно поднялась, пнув между делом скамеечку с кальяном. Изящная курительница гулко покатилась по светлому мрамору, а дама, зашипев, опустила ногу в миниатюрной парчовой туфельке на валявшийся неподалеку розовый бутон:

-- Ненавижу... Так значит, мальчик вырос, но до сих пор хочет сказку?

Иса подобрала юбки и быстрым шагом пошла вглубь оранжереи. Она, точно тронувшись рассудком, монотонно бормотала под нос:

-- Есть такая старая-престарая история, о том, как одна звездочка заблудилась в небесах и нечаянно упала на землю... -- голос Колдуньи становился все громче, -- наивная, решила, что там ей будут рады, -- в конце Иса уже злобно завизжала: -- А ее там взяли и отравили!

Она резко остановилась, несколько раз шумно вздохнула, положив ладонь на вздымающуюся грудь, и, опустившись на колени возле грядок с валерианой, начала сосредоточенно в них копаться.

Темулли, уяснив, что Исе сейчас определенно не до них, метнулась к лежавшей на мраморной скамье кожаной сумке Колдуньи. Рыжий же сделал вид, будто страшно заинтересовался фонтаном. Он скрестил руки и, с задумчивым видом созерцая играющие бликами струи, встал между Тему и Исой Анфуанеттой. Девочка быстро развязала сумку, запустив туда руку, наобум схватила несколько пузырьков и засунула их себе за пазуху. Потом она ухватила медведя и, прижав того к животу, спиной начала отступать к двери:

-- Ну так мы того... пойдем, ага? -- радостно прокричала она в глубь оранжереи.

Иса поморщилась, однако не обернулась и не ответила. Именно в этот момент рука ее, погруженная по локоть в заросли валерианы, нащупала-таки вожделенную захоронку мэтра Звингарда.

Люб выскочил вслед за подругой, оглушительно грохнув дверью.

Глава 18.

Твиллег

Одрину снился туман. Совершенно плотный, серый, душивший все окружающие звуки. На этот раз Триллве в нем не оказалось и мевретт, вытянув руки, вслепую начал двигаться вперед. Вскоре ладони его встретились с шершавой, поросшей влажным мхом каменной стеной. Он поднял вверх лицо и посмотрел, как темный камень над головой постепенно растворяется в липком тумане.

-- Башня... -- пронеслась холодная, точно железо, мысль, и Мадре поежился, ощущая, как с невидимых туч начинает сыпать за воротник колкий осенний дождь.