Ночь упавшей звезды

-- Нет... не могу... я проснусь и пойму, что тебя нет... Пожалуйста, прости меня... -- и пробовала сглотнуть ком в горле, лицо морщилось... но слез больше не было...

-- Я есть, Арри, и мы с тобой в Твиллеге, -- дыхание на щеке и легкий поцелуй на веках. -- Помнишь библиотеку? Я не знаю, как, не знаю, откуда, не знаю, почему, но мы сейчас вместе. А на помощь к тебе едут Сианн и его Сябик. И разведчикам в городе отдан приказ тебя найти. Я пытался поехать сам, но я не могу... -- в голосе Мадре зазвучало отчаяние.

-- Ты... живой... Одрин... ты есть, -- я улыбнулась одновременно недоверчиво и нежно. -- Какой хороший сон мне снится... Я так устала от их вопросов, от ненависти... вот только мальчишка, служка, смешной... На меня кувшин воды вылили... Говори, пожалуйста, я хочу тебя слышать, -- я слепо потянулась руками к его дыханию, к потрескавшимся губам, к влажной горячей щеке... -- У тебя жар... почему ты не лежишь?

Его руки дрогнули и, спустя мгновение, я уже чувствовала быстрый стук сердца элвилин рядом со своим, ощущала, словно наяву, его теплое тело -- Одрин обнял меня так крепко, что на секунду стало нечем дышать.

-- Я живой, Триллве, я здесь, в замке, -- его голос глухо отдавался в груди, к которой я прижалась щекой. Мевретт говорил торопливо, задыхаясь и слегка проглатывая концы фраз, словно боясь, что тоже не успеет договорить. -- Я не могу сейчас подняться, но я заставлю этого коновала Звингарда поставить меня на ноги. И сегодня же поеду вслед за Сианном, я не могу без тебя, слышишь, девочка? Только ты там, пожалуйста, держись. Ври им все, что хочешь, только не позволяй сделать с собой что-нибудь...

Его дыхание было теплым и щекотным -- я так реально ощущала его на своем затылке. Он живой, он в Твиллеге и одновременно каким-то чудом обнимает меня, крепко прижав к себе... Невозможный, желанный... Будь что будет! Я распахнула глаза в солнечную пыль, зайчики брызнули от стекла книжного шкафа... а лицо Одрина я так и не успела разглядеть... меня рвануло назад, словно кто-то дернул за ниточку, и все исчезло. Хрипло вскрикнув, я проснулась в полутьме и вони тюремной камеры. Во мне все еще жило ощущение полета...

-- Проклятая ведьма, хочешь сбежать? -- прошипел у меня над ухом чей-то голос. Я повернула голову и встретилась с ненавидящим взглядом Торуса. Когда он успел вернуться?

-- На себя посмотри, ушастый... -- хриплым от слез голосом посоветовала я, приподнимаясь на локте. Отец Олав, стоя у двери, о чем-то беседовал с невысоким юношей с волосами песочного цвета, облаченным в серую сутану, и не обращал на нас никакого внимания. Я уселась, вытянув раненую ногу, потянулась и стала растирать руки, не спуская глаз с элвилин-ренегата. После встречи с Одрином, пусть даже и во сне, мне стало легче, и вернулась воля бороться.

Внезапно в паре ярдов от пола воздух задрожал, что-то негромко загудело, и мне слегка заложило уши. Слепя глаза, полыхнуло белым, и я с изумлением увидела зависшую в воздухе, раскинувшую руки хрупкую фигурку. Впрочем, висела оная недолго и с жалобным писком рухнула на черный, влажно блеснувший в ярком свете камень. Я изумленно потерла глаза, ослепленная неожиданной вспышкой, а когда открыла их, то сияния уже не было. Зато осталось выпавшее из него чудо, оказавшееся на поверку молоденькой рыжеволосой девицей. Чудо село, потрясло растрепанной головой, вскрикнуло и, сморщившись, стало растирать колено.

Я удивленно поморгала: ну, не привыкла еще, когда внезапно прямо из воздуха падает человек. Хотя вчера сама вывалилась вот так же. Кажется... Третьей мыслью было: жаль, что не на Торуса, вот бы ему шею сломало!

-- Ой... эй... -- тихонько выдохнула девушка и рванулась куда-то вверх -- это помянутый мной недобрым словом элвилин резко поставил ее на ноги, ухватив за шкирку темно-зеленой кожаной курточки. Курточка жалобно затрещала, а ее хозяйка выразительно ругнулась.

-- Кого я вижу! Сандра-Талька Цмин эйп Лаариваль собственной персоной. Дочь Велита, мевретта и военного командира элвилин, -- нехорошо усмехнулся Торус и, развернув девушку к себе, резко поднял ее голову за подбородок, вглядываясь в лицо: -- Легендарный менестрель. Нам несказанно повезло...

-- Лапы убери, ушастый! -- приказным тоном рявкнула я. Что-то было в имени Сандра-Талька знакомое... как следует постаравшись, я даже вспомнила, где его слышала. Ну да, та самая Талька, сестра рыжего Люба -- которая мерила хауберк без подшлемника. Люб, вспоминая этот случай, чуть из штанов от смеха не выпрыгнул.

Элвилин проигнорировал мое замечание, зато отец Олав оторвался-таки от своего содержательного разговора с молодым человеком и, подойдя к месту появления юной гостьи, присел на корточки. Медленно провел рукой по полу, ощупывая каменные плиты.

-- Ого, все еще теплые, -- слегка удивленно констатировал комтур, поднимаясь, а потом насмешливо взглянул на рыженькую:

-- Ну, кто бы мог подумать, какое знакомое лицо! И с каких пор вы стали заниматься магией дольменов?