Ночь упавшей звезды (СИ)

И вцепилась в скамью, чтобы не сбежать прочь. А ведь очень хотелось.

Сябик ободряюще улыбнулся мне, взмахнув косичками:

-- Да не переживайте вы так! Летавки -- не то что Ромашка, дуры через одну. Вот меня еще ни одна в жизни не поняла, а у вас -- хоть что-то получилось. Так что не всё потеряно...

-- Моя Иллирит -- не дура, молодой человек. И что значит "не все потеряно"? -- возмутился Одрин. -- А если вдруг придется срочно передать послание, а она не сможет? Кстати... -- он подозрительно посмотрел на меня. -- А у кого это волосы до... ну, в общем, длинные такие?

-- Я думала, что у Алелора! Честно думала! Да ну вас! -- я вскочила и кинулась к лестнице, а оттуда в знакомый коридор и в заброшенную комнату, в самый темный угол. Как при этом не пострадала мебель, не приложу ума. Там я уселась, прижавшись спиной к стене, скрестив руки на груди. И пусть никто меня не смеет трогать, никто!

-- Я же говорю -- могло быть хуже! У меня вообще безнадега, а Триллве в первый раз!.. -- это Сябик внизу постарался меня защитить. В его голосе звучало искреннее недоумение -- никак не доходило до юноши, отчего я сбежала... Ромашку он понимал, а летавок и девушек -- нет.

Одрин пошел следом за мной. Его нагнал Сианн. Эхо разносило в коридоре его шаги и настойчивое:

-- Отец, послушайте, а что это вы там говорили о моем старшем брате?

Скрипнув, растворилась дверь в мое убежище. Я затаилась и даже перестала дышать.

-- А у вас есть старший брат, мевретт Алиелор? -- заинтересованно спросил Сябик, прибежав за остальными.

-- Ну да, говорил... -- растерянно ответил Одрин. -- Триллве... можно, мы войдем?

-- Пожалуйста... я за комнату не платила... -- пробормотала я в колени.

-- А как он выглядит, вы помните? -- добивался своего Сианн.

-- Торус? Ну, вы с ним похожи. Он тоже черноволосый, только черты лица погрубее. И, когда я его видел в последний раз, у него были длинные волосы, до... Мгла! -- лилейный треснул кулаком по косяку. -- Ты думаешь?

-- Да, изредка, -- скромно ответил Сианн. Сябик хихикнул.

Резкий треск дерева заставил меня вскинуть голову. На светлом фоне двери рисовались два силуэта -- Сианна и Мадре.

-- Вы что, подрались?

-- Нет, мы не дрались, -- успокоил меня менестрель. -- Просто мы кое-что поняли.

Одрин вошел и уселся рядом со мной на пол:

-- Мы поняли, куда ты отправила птицу. Видимо, летавка была у Торуса. Вообще-то это не очень хорошо... Видишь ли, -- Мадре коротко глянул на застывших в дверях Лери и Сианна, -- дело в том, что мою Иллирит знают все элвилин. В том числе и Торус...

-- Эх, жаль... Жаль, что вы ее отправляли без меня, -- огорчился Сианн. -- Я бы черкнул братишке весточку.

Мадре поморщился:

-- Вот не можешь ты не язвить...

Осторожно приобнял меня за плечи, сдул с лица растрепанные волосы:

-- Ну что случилось, Триллве? Из-за чего ты так расстроилась?

-- Но я же не знала... -- сказала я с тоской.

-- Не переживайте, Триллве. Да я не язвлю, отец, я серьезен, -- Алиелор присел рядом.

-- Интересно... и что бы ты ему написал?

-- Нашел бы что. Говорите, он хотел моей смерти?

-- Какое-то время назад очень хотел. А его мать, Иса эйп Леденваль, весьма его в сем поддерживала.

-- Мгла!

-- Надеюсь, Виолет удалось ее спровадить...

-- И я надеюсь. Для ее же пользы, -- Сианн постучал кулаком по бедру. -- А где теперь мой брат, вы знаете?

-- Летавка знает...

-- Только говорить не умеет...

-- Знаю, -- Одрин внезапно и сильно сжал мое плечо. -- Он легат гроссмейстера ордальонов, Роварда Равелты... Поэтому я так и обозлился, когда мне сказали, что ты тоже работаешь на инквизицию.

Я, невольно вскрикнув от боли, попыталась разжать его пальцы. Синяки будут....

-- Ох, прости, пожалуйста... -- Одрин нежно меня обнял. -- Не сердись. И не расстраивайся. Это просто дурацкое совпадение...

-- Гм... А, может, нас с Торусом еще кто попутал? -- Сианн задумчиво потянул себя за ухо. -- Отсюда и слух... А еще удивительно, как мы с братцем не встретились на кривой дорожке...

-- Ты бы этому радовался, сын.

Я прислушивалась к разговору, стискивая зубы, чтобы не реветь. Рука болела. И было обидно, что вот так все нелепо получается. Только вот все было хорошо, а теперь плохо и грустно. Может, спать пойти? Так ведь не поможет.

Одрин уткнулся носом в мою макушку:

-- Триллве, девочка. Прости меня...

-- За что? Все хорошо, правда, -- соврала я.

-- И почему я тебе не верю? -- Элвилин погладил меня по голове. Посмотрел в окно:

-- Ночь кончается. Я не хочу, чтобы ты уехала с печалью в сердце. Я хочу, чтобы вспоминая меня, ты улыбалась...

И тогда я в который раз за эту безумную ночь расплакалась всерьез, вытирая длинными волосами Одрина мокрые глаза. Он прижал мою голову к груди. Прошептал сдавленным голосом:

-- Не плачь. Я верю, что ты очень быстро вернешься... А если я не получу от тебя в течение дня письмо, то соберу войско, поеду в Сатвер, сравняю его с землей, но тебя вытащу.