Ночь в музее

Мне приходилось готовить не только для богатых, но и для высокопоставленных господ. Я обожал делать новые блюда, изобретать различные рецепты. Но начальник от меня требовал стабильности.

— Ты уже превзошел себя. У нас пятизвездочный ресторан, — говорил он, — пожалуйста, ничего не меняй.

— Для меня это больше чем, просто готовка, — отвечал я, — для меня это искусство. Я не могу загонять себя в рамки. Нет пределу совершенству.

— Так кто тебе мешает? Ты можешь это делать. Только за свой счет, — сказал начальник, — а сейчас у нас высокопоставленные гости. Приготовь наши знаменитые блюда, как и всегда.

Стоить отметь, когда я достиг успеха и нас признали люди, как ресторан лучшей кухни, в это заведение начали ходить только сливки общества. Мой начальник сильно стремился попасть в их круг, и поэтому заставлял меня готовить то, что им нравится.

— Мистер Пуговкин, вы не должны их разочаровать, — строго говорил он, — вот тебе и развитие. Если они, что-то захотят добавить в свою блюдо, ты сделай это.

— Но ведь тогда я испорчу вкус, которого добивался, — отвечал я ему, — я не буду переводить продукты.

— Мистер Пуговкин, вы сделаете, как я сказал. А дальше посмотрим.

На этом разговор заканчивался. Это было не развитие. Я просто делал то, что мне говорили. Мне нравилось мое дело и поэтому я с тоской смотрел, как люди портят мои шедевры. Но хуже всего было, когда они заставляли меня это делать.

— Мистер Пуговкин, очень вкусно, но если вы добавите, чуть соли будет очень изысканно, — говорил очередной высокопоставленный гость, — поверьте, так написано в знаменитых книгах кулинарии, это приправа лучше всего сочетается с этим блюдом.

— Как скажите, — отвечал я покорно.

После нескольких лет такой работы, мое тело заболело. На мне не было лица, и тогда моя жена предложила создать, что-то своё в тайне от владельца ресторана.

У меня появилась цель. Я начал искать тот самый изысканный вкус. Подбирая ингредиенты, и, пробуя разные сочетания за другим, у меня получилось изобрести сотни рецептов. Они и по сей день считаются одними из лучших в мире.

Но мне этого было мало. Я не мог найти тот вкус, который бы меня устроил. Из-за дня в день, сидя у себя в кабинете, мне приходили невероятные мысли. Моя жизнь обрела цель, но это в итоге и погубила меня.

Однажды мой начальник увидел записанные в блокнот мои экспериментальные рецепты.

— Это же гениально, — с восторгом сказал он, — почему ты это скрывал от меня?

— Они неудачные, — ответил я.

— А ну! Приготовь мне вот это, — приказал мне владелец ресторана.

Я приготовил все, что он хотел. Ему очень понравилось.

— Это очень вкусно, — восхищался он, — немедленно в меню. Ты как-то похудел.

— Заболел, — соврал я.

— Тогда я дам тебе выходной. Поправляйся и выходи на работу-сказал он.

Конечно я не болел. После выходного мне стало лучше. Но мысль об идеальном вкусе меня не покидала. Я продолжил свои экскременты. Какое-то время мне казалось, что я совсем близко. Вот еще немного добавить этой приправы и получится идеальное блюдо. Но вкус, словно кусок масла, ускользал из моих рук.

Спустя месяцы работы, мое лицо побледнело, глаза перестали сверкать и я очень похудел. Я почти не спал и не ел. Жена очень за меня переживала и не знала, как помочь мне.

Она принесла потрет, который подарила мне.

— Смотри каким ты был, — сказал она, — ты улыбался. А теперь? Что с тобой стало?

— А что со мной, — удивленно спросил я.

Она взяла зеркало и показала мое отражение.

— Вот смотри. Ты ужасно выглядишь. Словно человек, который давно умер, — сказала она

— Не преувеличивай, — улыбаясь, ответил я.

— Я так давно не видела, чтобы ты смеялся, — с грустью произнесла она.

— Ладно оставь потрет. Обещаю поспать сегодня, — сказал я

— Хорошо и покушай, — улыбнулась она в ответ.

Я поставил потрет на стол перед собой, а ночью меня хватил удар. Идеального блюда не существует, но именно то, что я стремился его найти, помогало мне жить. Все что я теперь хочу, это вернуться на кухню и готовить.

— Да, что с этим художником не так? — спросил Олегов, — кто-нибудь помнит, как он выглядит?

Изображения молча переглянулись и отрицательно покачали головой, кроме мистера Скоча.

Он молча вышел из комнаты, а через 15 минут вернулся.

— Этот художник я, — сказал мистер путешественник.

— То ест как? — спросил мистер Браун, — я видел того человека, он вроде был старше тебя.

— Я автопортрет, того кем был в 27 лет. Тебя я нарисовал через сорок лет — ответил мистер Скоч.

Глава четвертая. Путешественник

Когда-то я был начинающим художником. В 20 лет мне выпал шанс поступить в один из лучших образовательных институтов мира на факультет живописи. После пяти лет обучения я был готов творить. Также у меня начал проявляться интерес и азарт к моему делу.

Однако мои картины не имели успех.

— Слишком поспешная работа, — говорил критик, — очень сыро.

— Да согласен, — говорил другой, — не хватает души.

Меня очень расстраивало это.

— Я дилетант, — отвечал я, пытаясь скрыть обиду.