Ночь в одиноком октябре

– Тот человек на земле! – крикнул я. – Забирай его и уноси!

Он миновал нас, раскачиваясь, но каким-то образом все же сохраняя равновесие на этом жутком ветру. Наклонившись, он поднял неподвижное тело Графа и на руках понес прочь. Я взглянул на Врата. Они значительно потускнели. Огонь костра распался на отдельные язычки пламени, охватившие весь круг камней. На глазах у меня они становились меньше, меньше и угасали.

Джилл внимательно разглядывала зажатую в руке палочку; я понял: до нее наконец-то начало что-то доходить.

– Пошевеливайтесь там! – завопила из теней Серая Дымка. – Ноги в руки и смываемся отсюда!

Бубон нырнул обратно в спасительную тьму кармана Джека, и мы последовали совету Дымки.

Позади раздался мелодичный звон, словно разбился хрустальный бокал. Поверхность плиты потемнела, и она стала прежним камнем. Ветер разом затих. Причитания и распевы смолкли давным-давно.

Мы начали спускаться по северному склону холма. Над нами нависал чудовищно огромный, полный диск луны.

– Идем быстрее! – подгоняла Дымка. И была права. Теперь, вплоть до самого рассвета, лучше на холм не соваться – крайне опасное место.

Я обернулся и заметил громадную фигуру экспериментального человека, скрывающуюся на юге. На руках у него лежал Граф.

– Привет, кошка, – сказал я. – Помнишь, я обещал угостить тебя?

– Привет, пес, – отозвалась она. – Не стану возражать.

Джек и Джилл спускались по склону. Мы с Дымкой побежали следом.